2016 год

Летопись Санкт-Петербургского международного криминологического клуба за 2016 год

5 февраля 2016 Беседа по экономической криминологии: «Преступность мировой экономики в российском преломлении».

Беседу вёл заместитель президента Клуба А.П. Данилов.

Со вступительным словом выступил Д.А. Шестаков.

В Беседе приняли участие криминологи из Санкт-Петербурга (Россия). Среди присутствующих:

17 студентов вузов (РГПУ им. А.И. Герцена: А.А. Гудкова, В.В. Иванова, К.И. Киселёв, М.А. Пахомова, М.О. Федулова – все 1-й курс, Е.А. Волкова, В.Д. Доброславский, Л.Б. Рудакова, Е.В. Брадул, А.М. Земцов, М.А. Зубилина, В.Ю. Курбатова, Е.А. Николаев, В. Синица, О.А. Стадникова, Ю.С. Чурсинова – все 2-й курс; БИЭП: Г.А. Семёнов);

4 аспиранта (РГПУ им. А.И. Герцена: М.С. Дикаева, А.В. Савченков, Д.В. Семерич, М.Н. Сипягина);

4 адъюнкта (Санкт-Петербургский университет МВД России: А.В. Андреев, Е.Н. Курилова, Ю.С. Рубцова, О.Ю. Семёнова, );

1 преподаватель (Юридический институт (Санкт-Петербург): В.Г. Шарыгин);

1 гость (писатель Н.В. Кофырин);

3 кандидата юридических наук (РГПУ им. А.И. Герцена: А.П. Данилов; Балтийский гуманитарный институт: В.С. Харламов; СПбГУ: Г.В. Зазулин);

4 доктора юридических наук (РГПУ им. А.И. Герцена: С.Ф. Милюков, Л.Б. Смирнов; Санкт-Петербургский университет МВД России: С.У. Дикаев), среди которых 1 заслуженный деятель науки РФ (РГПУ им. А.И. Герцена: Д.А. Шестаков).

С докладами выступили: А.П. Данилов, Г.В. Зазулин, С.Ф. Милюков, Л.Б. Смирнов, В.С. Харламов.

Итоги подвёл Д.А. Шестаков.

Выжимки из докладов и откликов.

Д.А. Шестаков (Санкт-Петербург, Россия).

Экономическая криминология: от теории к мерам высвобождения из-под ГОВ.

Вопрос теоретический. Сделает ли отечественная криминология наконец шаг вперёд на пути преодоления рассогласованности между теорией преступности, с одной стороны, и отраслевой, а также частной криминологией, с другой стороны? (В архаичной терминологии – между общей и частной частями науки о преступности).

Речь идёт не о названиях, но о том, какое за ними стоит содержание. Пришедшие к нам термины «organized crime», «organisierte Kriminalität» не соответствуют шагнувшей вперёд теории, трактующей явление преступности как процесс воспроизводства преступлений (в нашем словоупотреблении, как свойство общества, его социальных подсистем..., в том числе экономики, порождать преступления).

Преступность экономики – предмет экономической криминологии. Экономическая криминология осмысляет сферу экономики в свете преступностиведения. Изучает она теперь не «Wirtschaftskriminalität» (хозяйственную, экономическую преступность), а всё же «Kriminalität der Ökonomik» (преступность экономики), что и возвело её из частного учения в отрасль криминологии.

Преступность экономики как предмет экономической криминологии – это не только и не столько экономические преступления, сколько экономические факторы воспроизводства преступлений, совершаемых в разных социальных сферах, в том числе в сфере экономики.

На предшествующих беседах по экономической криминологии мы постарались определить важнейшие экономические причины воспроизводства преступлений и разобраться, в чём заключается преступность неолиберальной экономической модели.[1] Не ушло из поля нашего видения явление преступной корысти[2] в её противостоянии духовности.

«Люди гибнут за металл: Сатана там правит бал». Если не все мы, то большинство из нас корень зла видит в том, что в современном мире подавляющая часть денег производится не как отражение создания благ, а из тех же денег. В итоге делатели денег немыслимо богатеют на фоне общего обнищания. Бесы правят не только вальпургиевским балом, но миром в целом.

Перед предстоящей беседой стоит особая задача.

Практический (наивный?) вопрос. Понятно, что мир нуждается в очищении от глобальной олигархической власти (ГОВ), в высвобождении от «неолиберальной» экономической модели. У нас в Клубе уже ставились вопросы:  Мир без США? Мировая экономика, отдельная от США? Отказ от доллара как средство против преступности мировой экономики?

Добавим ещё и такой вопрос: «Возможен ли выход из-под ГОВ в нынешних условиях, когда национальные «элиты», в частности российские, размещают свои активы в финансово-банковской системе ГОВ и потому сами стали нижестоящими представителями ГОВ, ей подчинёнными?».

Или же экономическая криминология объективно не в силах выработать советы, приближающие мир к освобождению? Ведь, в конечном счёте, затеянный разговор – это разговор о свободе, не в смысле «американских ценностей», а подлинной свободе.

В.В. Колесников (Санкт-Петербург, Россия).

Криминальная экономика: понятие и структура.

Для достижения необходимой глубины исследований преступности в экономике, в том числе мировой, и верификации получаемых выводов следует начать с поиска достойного методологического подхода. Всегда следует помнить о призыве «Договоримся о терминах!» – Рене Декарт считал, что в этом случае «половина человеческих споров исчезнет»! До тех пор в понятийном аппарате экономической криминологии будет царить энтропия и эклектика.

В связи с этим в своём выступлении попытаюсь тезисно изложить основные положения, характеризующие понятийный аппарат криминальной экономики. При этом, во-первых, все термины, о которых пойдёт речь, преимущественно были ранее сформулированы в моих работах (список избранных трудов приведён в конце). Во-вторых, исследования проводились в рамках тематики и идеологии Санкт-Петербургского международного криминологического клуба. Методологически я исходил из понимания явления преступности, предложенного президентом Клуба, заслуженным деятелем науки РФ, д.ю.н., профессором Д.А. Шестаковым: «преступность есть свойство человека, социального института, общества отдельной страны, глобального общества воспроизводить множество опасных для окружающих людей деяний, проявляющееся во взаимосвязи преступлений и их причин, поддающееся количественной интерпретации и предопределяющее введение уголовно-правовых запретов».[3]

Почему пойдёт речь именно о криминальной экономике, и лишь потом будет уделено внимание преступности в сфере экономики, или экономической преступности?

Дело в том, что явление криминальной экономики поглощает (включает) массу феноменов, которые по отдельности характеризуют его частные свойства и вне которых оно не может быть понято в виде некой системы: «криминализация экономики», «криминализация экономических отношений», «криминализированная экономическая деятельность», «криминальная экономическая деятельность» и др.

Прежде чем начать изложение своих представлений о криминальной экономике, хочу заметить, что в расширительной трактовке криминологической отрасли «экономическая криминология» именно она выступает в качестве объекта исследований этой науки.

Криминальная экономика – часть теневой экономики, связанная с осуществлением криминальной экономической деятельности  и криминализированной экономической деятельности. Криминальная экономика обладает рядом признаков. Во-первых, она включает два крупных сегмента, две подсистемы: «криминализированная экономика» и «нелегальная экономика» (или «собственно криминальная экономика»).

Функционирование криминальной экономики основано на использовании запрещённых видов предпринимательской деятельности либо широком применении внеэкономических методов конкуренции, а также неэквивалентного обмена и присвоения экономических благ, денежных средств и активов, а также прав на них с целью извлечения сверхприбылей. Для криминализированного предпринимательства, функционирующего в рамках первой подсистемы «криминализированная экономика», характерным является достижение незаконных преимуществ в конкурентной борьбе за счёт совершения экономических преступлений – использования различных видов мошенничества, преступных деяний, связанных с обманом и злоупотреблением доверием: коммерческого мошенничества, лжепредпринимательства, незаконного предпринимательства, преднамеренного и фиктивного банкротства, сокрытия доходов от налогообложения и др.

В пространстве же второй подсистемы криминальной экономики «нелегальная экономика» в качестве внеэкономических методов конкуренции преступными сообществами используется силовой инструментарий насаждения монопольной власти для «своих» предпринимательских структур, действующих в официальной, легальной системе хозяйствования на рынках сырья, производства, обращения, в сфере кредитно-банковской деятельности и т.д. – вымогательство, шантаж, угрозы, рейдерство, заказные убийства и т.п. Названные силовые методы используются для решения различных задач «экономического порядка», т.е. для навязывания партнёрам по бизнесу (включая сферу легальной экономической системы государства) явно невыгодных либо кабальных коммерческих сделок, хозяйственных договоров и т.п., для установления и поддержания монопольно высоких цен на товары и услуги, чьё производство контролируют криминальные структуры и т.д. Иными словами, применение внеэкономических методов конкурентной борьбы для получения сверхприбылей является имманентным свойством криминальной экономики в рамках функционировании своей второй подсистемы и часто используется организованной преступностью для поддержки «своих» бизнес-структур, действующих в легальном секторе хозяйства.

С институциональных позиций криминальная экономика в самом общем виде представляет собой взаимную связь и обусловленность определённой институциональной структуры (элементы которой для легальной экономики являются преимущественно деструктивными), системы специфически деформированных социальных отношений, вызывающих в обществе дисфункции легальных социальных норм, и экономической деятельности, поражённой криминализацией либо чисто криминальной.

Однако криминальную экономику не следует идентифицировать с легальной экономикой, официально действующей системой хозяйствования. И содержательно и структурно у них есть существенные отличия. Криминальную экономику нельзя назвать экономикой (хозяйством) в строгом смысле слова, поскольку она не являет собой некую чётко структурированную иерархическую хозяйственную систему; она лишь наследует её отдельные черты, формально заимствуя ряд сегментов. КЭ присущи такие характеристики как фрагментарность существующих в её рамках секторов и отраслей; дискретность и, как правило, короткий срок функционирования отдельных бизнес-структур, сфер и видов экономической деятельности; наличие переходных либо конвергенциональных структур, сочетающих криминализированные, криминальные и легальные виды экономической деятельности; высокая динамика горизонтального перетока капиталов; более высокая норма прибыли при существенных трансакционных издержках за счёт высоких криминальных рисков; очевидное стремление к достижению рыночного равновесия за счёт собственной системы образования равновесной цены; особенная система рекрутинга и кадрового менеджмента; наличие специфической организации системы страхования рисков за счёт корруптизации органов власти и правоохранительных структур; и др.

Экономическая преступность – явление, рассматриваемое в качестве одного из объектов экономической криминологии и содержания криминализированной экономической деятельности, пока не имеет однозначной трактовки как в научной литературе, так и среди практиков. Поэтому крайне важно выделить такие черты и характеристики этого феномена, которые имели бы объективные критерии. Во-первых, следует отметить, что экономическая преступность в условиях рыночного хозяйствования принимает форму преступности в сфере экономической деятельности. Во-вторых, преступность в сфере экономической деятельности – это преимущественно преступность в сфере предпринимательства; в связи с этим важно добавить ещё один признак, связанный с тем, что такие преступления совершают именно субъекты предпринимательской (экономической) деятельности. В-третьих, содержание термина экономической преступности непосредственно связано с понятием незаконного обогащения. Обогащение же есть превращённая форма прибыли. Незаконное обогащение представляет собой цель, движущий мотив преступных деяний в сфере экономики и может пониматься как такое поведение (деятельность), которое обеспечивает удовлетворение материальных потребностей одних субъектов экономических отношений в ущерб удовлетворения материальных потребностей (и, конечно, связанных с ними экономических интересов) других субъектов, то есть за счёт снижения уровня (степени) удовлетворённости последних. Такое определение соответствует известному понятию Парето-эффективности.

Экономическая преступность в наиболее общем виде можно определить как специфическую, превращённую форму экономической деятельности, которая осущес­твляется в сфере предпринимательства его субъектами с целью достижения незаконного обогащения. Или: экономическая преступность – есть превращённая форма экономической деятельности, осущес­твляемой в сфере предпринимательства его субъектами методами, обеспечивающими достижение незаконного обогащения.

Поскольку термин «незаконное обогащение» крайне субъективен и в законодательстве разных стран он может трактоваться неодинаково, его следует дополнить ещё одним свойством, имеющим объективный критерий. Таковым может стать понятие эквивалентности обмена. В результате, экономическая преступность будет представлять собой превращённую форму экономической деятельности, осуществляемой её субъектами с целью незаконного обогащения за счёт нарушения принципа эквивалентности обмена. В данном случае незаконное обогащение в ткани общественных отношений выступает в форме социально несправедливого обогащения, подрывающего фундаментальные принципы рыночной экономики – императивы эквивалентности обмена и свободы конкуренции. Это придает экономической преступности статус явления, представляющего, с одной стороны, особую социальную опасность, с другой стороны, значительную угрозу для национальной экономической безопасности и законного порядка осуществления экономических отношений. В связи с этим, странными (мягко говоря) выглядят попытки сделать из экономических преступников, бизнесменов-делинквентов привилегированную касту правонарушителей, к которым можно применять щадящие меры наказания, либо вовсе выводить из-под уголовного наказания с лишением свободы в результате компенсации ущерба и т.п.

Криминализированная экономическая деятельность – официально разрешённая экономическая деятельность легальных предпринимательских структур либо индивидуальных предпринимателей, в рамках которой совершаются преступления преимущественно экономического характера. Проще говоря, это деятельность легальных бизнес-структур, связанная с совершением экономических преступлений. Криминализированная экономическая деятельность – наряду с криминальной экономической деятельностью – имманентная часть криминальной экономики.

Криминальная экономическая деятельность – совершаемая в сфере экономики преступная деятельность. Эта деятельность изначально запрещена законом и связана, как правило, с производством, продажей и потреблением социально деструктивных, социально опасных экономических благ (товаров и услуг). Сюда включаются такие виды криминальной экономической деятельности как наркобизнес, бизнес на незаконной торговле оружием и иными запрещенными товарами, бизнес на порнографии и проституции, бизнес на торговле людьми, бизнес на незаконной торговле человеческими органами и т.д. Криминальная экономическая деятельность – наряду с криминализированной экономической деятельностью – имманентная часть криминальной экономики.

Криминализация экономики – такое состояние экономики, которое характеризуется процессами криминализации экономической системы в целом и криминализации экономических отношений, в частности. Обусловлена распространением в пространстве национального хозяйства преступного экономического поведения. Криминализация экономики связана, с одной стороны, с совершением экономических преступлений субъектами легального предпринимательства, т.е. характеризуется наличием криминализированной экономической деятельности, с другой стороны – с запрещённой законом преступной деятельностью нелегальных бизнес-субъектов, которая определяется как криминальная экономическая деятельность. Не путать с традиционным для уголовного права понятием уголовно-правовой криминализации.

Криминализация экономики охватывает не только деятельность разнообразных организационно-правовых структур (предприятий, компаний, организаций, банков, бирж и т.д.), а также органов управления экономикой всех уровней, но и поражает институциональную ткань национального хозяйства – систему социальных связей, норм и отношений, и означает распространение в обществе криминализированного и криминального экономического поведения. В связи с этим возрастает как экономическая преступность, так и запрещённая, криминальная экономическая деятельность, численно растёт, с одной стороны, армия экономических преступников и субъектов криминального бизнеса, с другой – совокупность субъектов, ставших жертвами преступной деятельности в экономике. Криминализация как социальное явление выглядит как итог генезиса симбиоза экономической преступности и преступного бизнеса, криминализированной и криминальной экономической деятельности.

Следует различать понятия криминализации экономики и криминализации экономических отношений, при этом содержательно второе понятие поглощается первым.

Криминализация экономических отношений – процесс (и результат) криминальной деформации системы действующих в обществе экономических отношений за счёт распространения в их пространстве криминальной и криминализированной экономической деятельности, осуществления преступного бизнеса и совершения экономических преступлений. Криминализации может быть подвержена вся система экономических отношений: отношений в сферах производства, обмена, распределения и потребления экономических благ, отношений собственности и присвоения, социально-трудовых, организационно-экономических и управленческих отношений, отношений между трудом и капиталом и т.д. Отечественный опыт тотального распространения криминальных явлений в реформируемой экономике 1990-х годов показал, что криминализация экономических отношений может приобретать всеобщий характер. Этот феномен получил название «всеобщая криминализация экономических отношений».

Криминализация экономических отношений представляет собой часть более общего явления – криминализации экономики, и во взаимосвязи с ним выступает в качестве одной их причин появления феномена криминальной экономики.

И.М. Мацкевич (Москва, Россия).

Организованная экономическая преступность.

Экономическим базисом организованной преступности является экономическая преступность, которая, если можно так сказать, составляет её хребет. Основным условием возникновения и функционирования преступных объединений являются потенциальные источники прибылей, значительно превышающие средние по стране или в той или иной отрасли экономической деятельности величины. Только максимальные прибыли способны вызвать интерес и подтолкнуть к противоправному сотрудничеству представителей предпринимательской деятельности и организованной преступности.

В 2015 г. число преступлений, связанных с незаконным предпринимательством, возросло на 3 %. При этом представителями организованной преступности совершено 12,9 тыс. тяжких и особо тяжких преступлений (прирост по сравнению с 2014 г. на 1,5 %). В структуре всей преступности удельный вес преступлений, совершённых представителями организованной преступности, увеличился с 5,2 % в 2014 г., до 5,4 % в 2015 г.[4]

Не надо обладать сверхъестественным даром провидца, чтобы предсказать рост и преступлений, связанных с незаконным предпринимательством, и преступлений, совершаемых представителями организованной преступности.

В зависимости от устойчивости и сплочённости организованные преступные формирования делятся на: 1) бандитские, состоящие в основном из молодёжи, которые также можно назвать примитивными (но они же являются наиболее сплочёнными); 2) рейдерские, которые имеют узкую специализацию на захват чужой корпоративной собственности в виде предприятий и активов; 3) управленческо-коррумпированные, которые связаны с должностными лицами разного уровня; 4) псевдолегальные, которые оформляются в различного рода предприятия, с обязательной попутной регистрацией (например, частно-охранные предприятия, частные детективы);  5) криминально-деловые, которые являются многопрофильными криминальными объединениями.

Довольно часто на практике такая классификация не может применяться, потому что сферы интересов организованных преступных формирований пересекаются. Это: кредитно-банковские операции; банковские структуры; незаконный оборот наркотиков; контрабанда; создание охранных организаций; рэкет; незаконная торговля оружием; организованная проституция; подпольные азартные игры; наёмные убийства; подделка документов (прежде всего, документов для управления автомобилем, документов для распоряжения автомобилем, документов об образовании, разнообразных удостоверений личности, миграционных карт, так называемых спецпропусков и прочих документов для льготного проезда и прохода); преступность в сфере компьютерных технологий.

В настоящее время наблюдается переход от локальных противоправных проявлений в различных видах экономической деятельности к криминализации экономической системы общества в целом. Это означает переход контроля над механизмами регулирования воспроизводственных процессов не только на микро, но и на макроуровне в руки организованных и хорошо структурированных в максимально возможном большом масштабе и на максимально возможном большом уровне представителей организованной преступности.

Представители организованной преступности сосредоточили своё внимание на следующих криминальных видах деятельности.

1.            Преступные посягательства на стратегически важные сырьевые товары.

2.            Преступные посягательства в топливно-энергетическом комплексе.

3. Незаконный ввоз вредных отходов.

4. Преступные посягательства в сфере приватизации.

5. Преступные посягательства на потребительском рынке.

6. Проникновение представителей организованной преступности в финансовую систему.

7. Строительство, включая строительство дорог.

8. Военно-промышленный комплекс, включая космос.

9. Изготовление контрафактной продукции, включая фильмы, книги, программное обеспечение.

10. Предпринимательство в сфере развлечения: поп-индустрия, подпольные казино, спортивные тотализаторы и т.п.

Взаимосвязь организованной преступности с экономической преступностью проявляется в общей заинтересованности в получении максимальной незаконной прибыли, которую, представители незаконного предпринимательства, с одной стороны, не могут получить без силового давления представителей организованной преступности, а те, с другой стороны, не могут получить без навыков и умения первых. Таким образом, взаимосвязь заключается в следующем.

1. Извлечение максимальной незаконной прибыли.

2. Диверсификация. Постоянная смена преступного профиля деятельности в зависимости от рыночной конъюнктуры.

3. Уход от контроля. Без помощи представителей организованной преступности невозможен максимально полный уход от контроля, причём, не только от контроля со стороны представителей органов государственной власти, включая представителей правоохранительных органов, но и со стороны конкурентов.

4. Коррупционные связи. Этими связями в одинаковой степени пользуются представители организованной преступности и представители незаконного предпринимательства, в зависимости от сложности решаемых задач.

5. Совместное руководство или постоянное, или временное объединение для достижения взаимовыгодных тактических или стратегических целей.

6. Постоянно меняющиеся правила игры. И представители незаконного предпринимательства, и представители организованной преступности сами устанавливают и сами меняют правила игры, каждый раз делая это в свою пользу.

7. Поиск новых рынков сбыта.

8. Устранение различными способами конкурентов.

9. Конспирация.

10. Транснациональные подходы. Использование негативных характеристик процесса глобализации.

В заключение, с определённой уверенностью можно констатировать, что представители организованной преступности и незаконного предпринимательства, скорее всего, в ближайшее время станут настолько тесно переплетены, что неизбежно сольются в одно целое. Они станут представителями единой организованной экономической преступности.

В.В. Лунеев (Москва, Россия).

Главная трагедийность.

Очень важные выжимки в материале И.М. Мацкевича. Конечно, называть самих крупнейших экономических преступников трудно. Но их бизнес (компании и пр.) на свету и давно назван в интернете и печати. Только после допустимого, системного, обоснованного и крайне необходимого опубликования их, руководство страны (которое всё знает) может как-то зашевелиться. А пока это общая говорильня, которая не оставит следов в мозгах ответственных людей. Правда, многие преступники давно названы, но тоже никакой реакции нет. Поэтому надежды мало, если мы открыто заговорим. Но иной выход только в революции, но и она, желаемая честными патриотическими людьми, при нашей огромной пятой колонне мало надёжна.

Главная трагедийность нашего положения ныне в том, что мы точно не знаем реального обобщённого объёма преступности и её отдельных видов, полных социальных и экономических последствий преступности, действительной эффективности противодействия преступности, как дорого преступления обходятся нашему народу. Мы не имеем сколько-нибудь адекватного прогноза возможного развития преступности. Более того, эти проблемы научно не изучаются. Мы привыкли ко всему этому «незнанию», как к стихии.

Развитие права в нашем недалёком прошлом, как и сейчас, осуществлялось в основе своей на условном уровне – в форме «науки слов», а не науки реалий. Институт государства и права, например, никогда не имел и не имеет до сих пор системной, реалистичной, фактической или экспериментальной базы. То же было и в других научных учреждениях.

Мы не владеем системной статистической и социологической информацией о наших реалиях. Не имеем возможности получать репрезентативные сведения о правовой ситуации в стране. Философия и теория права в нашем институте, благодаря некоторым отраслевым наукам, развиваются в абстрактных либертарных суждениях, не опираясь на какие-либо реалии. Логическое мышление, доминирующее в юридической науке, не может дать знаний эмпирического мира. А абстрактное философствование вне фундаментального анализа реалий сводит философию к «науке слов», а не к науке познания действующего права.

Ректор Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, академик В. Садовничий в Ассоциации юристов России прямо сказал, что «на юридических факультетах стоило бы преподавать курс общей математики, философию математики и логику». Он обозначил это ключевым фактором развития юридической науки.

«Не пора ли Вам подумать над математической моделью Гражданского кодекса, Уголовного кодекса?» – спрашивал–советовал он. Сегодня соотношение разных норм, например УК РФ, с его точки зрения, начисто лишено логики и здравого смысла. В УК 1996 г. внесено около 4000 нередко противоречивых, сомнительных и даже порочных изменений и дополнений, приходящихся на 300 с лишним статей Кодекса. Эти порочные изменения не успевают усваивать даже специалисты, а УК предназначен всем гражданам.

На базе юридического факультета академик Садовничий предлагает создать экспериментальную лабораторию и попробовать просчитать какую-то отрасль права, выведя её алгоритм и построив математическую модель. Он считает это своим внутренним поручением. Больше всего к этому подходит криминология. Но её скоро окончательно задушат, поскольку на неё нет объективного спроса.

Нобелевский Лауреат Жорес Алфёров озабочен схожими проблемами. По его мнению, беда российской науки в том, что на неё нет спроса. Для криминологической науки эта беда многократно больше. Во-первых, криминология даже на уровне современных знаний пока очень далека от совершенства. Если же нет потребности, наука не развивается.

Во-вторых, в стране нет достаточного числа криминологов, владеющих современными методами криминологического, социологического, статистического и математического анализа и прогноза, поскольку на них нет спроса.

В-третьих, мы не имеем сколько-нибудь полных, надёжных и конкретных данных о криминологической обстановке в регионах, стране, мире. Между реальными криминологическими данными и мошеннически регистрируемым числом преступлений существует давняя системная пропасть, обусловленная политическими, экономическими, социальными, организационными, правовыми, идеологическими и психологическими проблемами страны и её вождей. Это конфликты между массовой преступной реальностью и ограниченными возможностями общества и государства, беспощадным криминалом и осознаваемой виновностью властей, желающих слышать лишь о своём гуманизме и либерализме.

Криминология и социология уголовного права нашей власти практически не нужны, в отличие от российского народа. Только при научном подходе можно снизить преступность в стране, особенно экономическую. К бездействию в отношении миллиардного криминала власть со времён «семибоярщины» активно толкают активные либероидные формирования, а проще говоря – пятая колонна.

Я постоянно об этом пишу и говорю, но сдвигов нет. Научный подход в решении криминологических проблем помог бы существенно уменьшить ущерб от преступности. Вместо этого мы продолжаем пополнять бюджет копейками с пенсий, пособий и налогов на фоне беспардонного преступного обогащения обнаглевших элитарных кругов, что привело к небывалому социально опасному расслоению общества, которое не пройдёт бесследно для психологии обворованного народа со всеми вытекающими последствиями.

Первый рейдерский захват народной собственности произошёл в конце 80-х годов прошлого века. Затем это действие стало системным. Золотой век для захватчиков наступил после необоснованного разгона структур по борьбе с организованной преступностью по велению президента Медведева..

На кого же работают наш государственный механизм, законодатели и УК РФ? Государство прилагает максимум усилий по экономии расходов, увеличению собираемости налогов и иных сборов, даже заговорили о повышении пенсионного возраста. Но в России нет конфискации имущества у экономических преступников, ответственности за незаконное обогащение, экономического и социального равенства. А это огромный резерв для экономики как в плане реального снижения массового грабежа, так и серьёзного пополнения бюджета за счёт законных и реальных изъятий.

У нас нет и возможного, остро необходимого правового равенства. Мы собираем сотую долю наложенных штрафов и т.д. По данным Института социологии РАН около 30 млн. людей в нашей стране не имеют сколько-нибудь достойного жилья, люди экономят на еде, а преступники жируют. Число миллиардеров, имеющих криминальное прошлое, с каждым годом растёт, и они практически не принимают на себя обета помощи бедным, как это делают сотни американских миллиардеров.

Президент Альфа-Банка П. Авен в одном из интервью сказал: «Борьба с бедностью – не дело частного бизнеса. Если ты здоров и беден – это стыдно, а богатство – отметина Бога». Его отметиной Бога была, видимо, работа в Правительстве, где в те годы многие стали крупными собственниками. Страна живёт по принципу: «Если ты украл булку хлеба, пойдёшь в тюрьму, а если железную дорогу, – будешь сенатором». Вспомним хотя бы о зам. министре финансов Вавилове, который во время следственного разбирательства с ним стал членом Совета Федерации РФ, т.е. сенатором.

Я не знаю, как это можно уложить в научный криминально-теоретический подход. А в чистой теории права у нас всё хорошо. Но дальше так вести научную работу невозможно. Тем более, впереди у нас много неясного и серьёзные глобальные трудности. З. Бауман в книге «Глобализация» ещё в 1998 г. пророчески  писал: «Чтобы полностью развязать себе руки, а также обеспечить свободу передвижения, мировой финансовый капитал, торговля и информационная индустрия нуждаются в создании фрагментирования – morcellement  (дробление) – власти  на мировой политической сцене. Они заинтересованы в существовании "слабых государств", которые, тем не менее, остаются государствами... Такие слабые квазигосударства способны исполнять (удобные) функции жандарма на страже интересов мирового капитала, но никогда не  смогут ограничивать свободу его действий».  Эти преступные идеи США реализуются давно во многих странах, а ныне на Украине с целью выхода Америки к границам непокорной России. И это требует от нас серьёзной правовой и криминологической готовности, отражающей возможные реалии.

К сожалению, я не смогу участвовать в Беседе. Желаю успеха.

С.Ф. Милюков (Санкт-Петербург, Россия).

Транснациональное кубло экономических хищников: мы или они?

Нам уже неоднократно как письменно,[5] так и в устных выступлениях в Санкт-Петербургском международном криминологическом клубе приходилось указывать на вопиющую безнаказанность крупных и сверхкрупных воротил-«бизнесменов», которые вкупе с насквозь коррумпированной частью чиновничества и «силовиков» образовали отвратительное кубло, удушающее и разоряющее законопослушное большинство российских граждан, разрушающее промышленность, сельское хозяйство, транспорт, связь, Армию и Флот, космические силы, образование, здравоохранение, культуру нашей страны.

Однако центры этого кубла расположены все же не в Москве или Петербурге, а за рубежом – в Лондоне, Риме, Цюрихе, Мюнхене, Мадриде, Париже с сердцевиной  в виде финансово-политических институтов Нью-Йорка и Вашингтона. И это не пустые декларации славянофилов-антизападников, а непреложные факты, удостоверенные приговорами и другими судебными решениями, вступившими в законную силу (в отношении Березовского, Ходорковского, Гусинского, Невзлина и прочих громких фигурантов).

Западные стороны – прежде всего США, Великобритания, Швейцария, Испания – под личиной банков и других финансово-экономических институтов создали гигантские воровские общаки, где аккумулируются похищенные в России активы. Они активно участвуют в различного рода махинациях, укрывают от правосудия проворовавшихся дельцов и высокопоставленных чиновников, дают им возможность возводить на своей территории фешенебельные дворцы, покупать земельные участки, замки, яхты, предметы роскоши. Они охотно берут на учёбу отпрысков расхитителей, дают вид на жительство их родителям, другим родственникам, однополым и разнополым сожителям.

Цель понятна – воспользоваться похищенными миллиардами долларов и евро, а при удобном случае вообще конфисковать их, благо исчерпывающая информация о преступном происхождении этих активов загодя собирается зарубежными спецслужбами.

Покажем механизм продолжающегося разграбления России на примере конкретного уголовного дела. Совсем недавно Пресненский суд Москвы вынес приговор по уголовному делу о хищении более 5 млрд бюджетных средств под видом возмещения НДС. Осуждены три сотрудника ЗАО «Волтер волс эстэт менеджмент»  (обращает на себя внимание само название – возможно ли, скажем, в Нью-Йорке создать ЗАО «Ярославские медведи» или «Тамбовские волки»?). По части 4 ст. 159 УК РФ Т. Козлова была осуждена к двум с половиной годам лишения свободы, В. Синайский – к четырем с половиной, а А. Амеличев – к пяти с половиной годам. Можно только представить сколько десятков, а то и сотен лет получили бы эти господа за аналогичное преступление в Бруклинском суде того же Нью-Йорка!

Но это ещё не все. Главное следственное управление СКР расследовало это дело около шести (!) лет. За это время организаторы этого чудовищного по своей наглости хищения – гендиректор Сергей Данилочкин и финансовый директор ЗАО Лада Киселёва скрылись в США, а привлечённые первоначально в качестве обвиняемых сотрудники ИФНС О. Цымай и Л. Гусакова превратились в свидетелей. Последние дали изобличающие показания против начальника ИФНС № 28 Ольги Степановой, которая бежала в Дубай (думается, что не в одной ночной рубашке или телогрейке). Примечательно, что за время следствия сумма похищенного уменьшилась вдвое (и это в ценах не сегодняшнего дня, а по состоянию на февраль 2009 – декабрь 2010 г.).[6]

В этом деле, как в капле воды, проявилась удручающая беспомощность следственно-прокурорской и судебной систем России (язык не повернётся назвать её карательной).

Если российское руководство не желает повторений событий 1905 – 1907, 1917 – 1922 гг. и последующего Большого террора 1937 г., оно должно калёным прутом разворошить это кубло, привести в чувство зарвавшихся отечественных казнокрадов и взяточников, их европейских и заокеанских подстрекателей и покровителей. При этом должна использоваться вся палитра не только судебной, но и внесудебной репрессии, о которой нами уже неоднократно говорилось,[7] дабы хищники не чувствовали себя в безопасности даже на Лазурном берегу или, положим, в Майами…

Л.Б. Смирнов (Санкт-Петербург, Россия).

Глобальная олигархическая власть (ГОВ) – угроза существованию человечества.

В XIX век в мире сформировался финансово-ростовщический империализм, поставивший своей целью установление мирового господства и глобального контроля над человеческими, природными и экономическими ресурсами. Международная финансовая олигархия в XX веке превратилась в глобальную олигархическую власть. Местом своего базирования ГОВ избрала США, где с помощью внедренных квазидемократических институтов привела к власти в стране своих представителей. В настоящее время ГОВ представляет собой численно ограниченную группу наиболее финансово богатых олигархов.[8]  

Для достижения своей глобальной цели ГОВ организует «цветные революции», так называемый управляемый хаос, локальные и мировые войны. Наиболее крупным успехом ГОВ в реализации свих целей явился развал СССР, который дал новый импульс изъятию финансовых, людских и материальных ресурсов из нашей страны. Фактический обмен западной финансовой и товарной массы на дешёвые ресурсы постсоветских государств предотвратил крушение экономик США и Европы. По заниженным ценам была продана значительная часть запасов обогащённого урана и других стратегических ресурсов, выстроены схемы вывода капитала из страны и ликвидации множества конкурентоспособных предприятий.[9]

Государства, подвергнутые хаосу и локальным войнам, подлежат разграблению со стороны ГОВ. Из них практически бесплатно вывозятся ресурсы, необходимые западной экономике. Вывоз нефти по демпинговым ценам из охваченных хаосом и войнами территорий имеет своей целью ослабление России.

В странах бывшего социализма уничтожена высоко технологичная экономика. В них размещены сборочные производства, свалки для производственных отходов, включая радиоактивные и химические, большинство земель используется для производства продукции ГМО.

Не менее эффективным средством ограбления стран и народов выступают фондовые биржи, фактически представляющие собой обычные казино или игорные дома.[10] На кон азартной игры выставляются предприятия, компании, банки и страховые общества. Для игроков важно дешевле купить и дороже продать. При этом их абсолютно не интересует техническая реконструкция, снижение издержек производства, инновации и т.п. Выигрывают на фондовых рынках игроки ГОВ, так как они располагают все необходимой инсайдерской информацией. Остальные игроки в основном проигрывают и часто заканчивают жизнь самоубийством, либо попадают в пожизненную кабалу или отправляются в пенитенциарные учреждения – приобщаться к действительно производительному труду.

Важнейшим средством мирового грабежа стала глобальная финансовая система ФРС, расположенная в США. ФРС, используя свои практически неограниченные финансовые ресурсы, с помощью спекулятивных манипуляций регулярно осуществляет подрыв национальных валют стран, стремящихся проводить независимую от ГОВ политику.

В.С. Харламов (Санкт-Петербург, Россия).

Детерминанты доминирующих внутрисемейных преступлений экономической направленности.

Под воздействием современных социально-экономических изменений в России трансформируются общество, сферы общества в виде социумов (в частности, семья) и личность.

Склонность личности к преступному обогащению продуцирует преступления экономической направленности. Указанная склонность проявляется в корыстной мотивации злоумышленника. Корыстные криминальные проявления направлены на получение личной выгоды в ущерб семейным ценностям. Безусловно, в семье формируются корыстно-криминогенные особенности личности. Истоки противодействия корысти зарождаются также в семье. Собственные исследования внутрисемейной корыстной преступности и работы других криминофамилистов приводят к следующему дискурсу: трехуровневая детерминация экономических преступлений основывается на социальных противоречиях, продуцирующих преступную активность и криминогенные конфликты в семье[11].

Изучение и оценка корыстной составляющей в криминогенной семье несёт значительный научный потенциал для развития криминофамилистики – отрасли криминологической науки. Взгляд через призму криминологии на семью или другой социум помогает понять негативные процессы и тенденции в объекте исследования (в нашем случае, социальной подсистеме), оперативно принять превентивные меры. Видится эффективное преобразование криминологической науки на основе интеграции со всеми отраслями криминологии, которые сосредоточены на изучении преступности основных социальных подсистем.

А.П. Данилов (Санкт-Петербург, Россия).

Преступность мировой экономики – нет свободе!

Мы уже не дерём на конюшне наших лакеев,

но мы придаём рабству утончённые формы.

А.П. Чехов

Задача преступной мировой экономики – лишить нас свободы! В далёком 1789 году под девизом «свобода, равенство, братство» свершалась революция во Франции, приведшая к падению монархии в этой стране и последующим криминогенным идеологическим бурлениям, добравшимся и до Российской Империи.

Революция 1917 года в России также имела среди своих побуждающих призывов к насильственным действиям клич «За свободу!». Впоследствии, «благодаря» этой революции, её свободолюбивым побудительным механизмам погибли миллионы наших граждан. Оценки деяний дорвавшихся до власти большевиков в полной мере даны историками[12] и криминологами.[13]

Веками шла кровавая борьба за свободу. Казалось бы, получили, но есть ли она у нас сейчас? Попробуем разобраться. Что такое «свобода» с точки зрения экономики и экономической криминологии? В нынешней жизни выходит так, что свобода стала категорией более гражданско-правовой, экономической, нежели философской. Для современной экономики «свобода» – это товар, вещь: она продаётся, её закладывают, меняют.

Мы, в большинстве своём, работаем, получая заработную плату, позволяющую лишь существовать, выживать, но не полноценно жить (продаём свободу-жизнь за бесценок). При этом многие ещё более отдаются рынку, закладывая на десятилетия свободу в банк: кабальные ипотеки стали столь часты, что воспринимаются уже как обыденность. Ипотека в России  – это узаконенное рабство. Но посмотрим на тех, кого можно в нашей стране отнести к среднему классу. Свободны ли они? Нет! Они обменяли свободу на достаток, заложниками которого и стали. Вынуждены обслуживать своё имущество, теряя дни, годы…жизнь. Свободы нет и у них! Нами правят деньги и через деньги.

А что же на это скажет экономическая криминология? Обратимся к В.В. Колесникову. Свобода – это общественное благо. «Чистое общественное благо должно предоставляться всем членам общества бесплатно. Производство общественных благ связано с созда­нием не имеющих аналогов жизненно важных товаров или услуг и сглаживает известные недостатки рыночного механизма. В связи с этим государство в современном мире выполняет в этой части важнейшую, уникальную социальную функцию, и здесь никакие рыночные механизмы не способны его заменить».[14]

В действительности же выходит, что государство вместо обеспечения граждан основополагающим чистым общественным благом – свободой – лишает нас его, отдавая рынку, а, если выразиться в лицах, – воробогачам («олигархам»). А несвободный, зависимый человек им выгоден - он легко управляем, однако, и более склонен к совершению всяческого зла, в том числе, преступлений.

Лишение свободы – наказание за отказ от духовности. Духовность – это умение ставить нематериальное выше материального. Большинство населения планеты её лишено. Можно прикрываться чтением святых книг, хождением в религиозные места, но это, в большей степени, лишь внутренний самообман: вещное продолжает господствовать над духом.

Только вернувшись к мере «духовность больше чем вещь», мы сможем оказать оздоравливающее воздействие на разрушительные, криминогенные процессы в мировой экономике, питающейся проданной нами глобальным скоробогачам свободой.

Многие часто задаются вопросами: «Чем Россия так не угодила Западу?», «Почему на неё постоянно идут войной?». Ответ лежит в духовной плоскости. Свобода, которой у нас, несмотря на значительную проданную её часть, гораздо больше, чем у тех, от кого постоянно идут призывы к свободе и демократии, наш сильный дух, который и есть настоящая свобода, – вот причины злых взоров на нас. Российская духовность мешает сделать всё на этой планете товаром, у которого будет один продавец – глобальная олигархическая власть (ГОВ).

____________________________________________

Данные опроса участников Беседы по экономической криминологии

«Преступность мировой экономики в российском преломлении»

от 5 февраля 2016 года

В ходе Беседы её участникам для заполнения была предложена анкета по тематике проходящего мероприятия. Результаты нашего небольшого исследования представлены ниже.

Было роздано 34 анкеты (91,9 %), вернулось заполненными – 34 (91,9 %), из них 1 (2,7 %) – частично. Кроме того, в анкетировании приняли участие заочные участники Беседы: Д.М. Гаджиев (Махачкала, Россия), Ю.В. Голик (Москва, Россия), В.В. Лунеев (Москва, Россия) – итого 37 анкет (100,0%).

Общая статистика ответов.

Вопрос № 1. Следует ли экономическому преступностиведению (экономической криминологии) изучать международную экономическую деятельность, наносящую значительный ущерб народам планеты, если за неё (пока) не установлена уголовная ответственность?

Вопрос № 2. Нужно ли установить уголовную ответственность за выпуск в обращение денег, явно не обеспеченных товарной массой, производимой в государстве, как этом имеет место, например, в случае с долларами США?

Вопрос № 3. Нужно ли установить уголовную ответственность за употребление в политических целях экономических санкций против какого-либо государства, если эти санкции причиняют значительный ущерб производителям, ведут к снижению занятости или ухудшению материального положения большого числа людей?

Вопрос № 4. Возможно ли успешно противодействовать преступности экономической сферы, не изымая у виновных активов, законное происхождение которых не доказано?

Вопрос № 5. Нужны ли международные меры по изъятию активов у сверхбогатых собственников для сведения их благосостояния до среднего уровня?

Пол опрашиваемых

Возраст опрашиваемых

Образование опрашиваемых

Наличие учёной степени у опрашиваемых

Материалы беседы опубликованы в журнале "Криминология: вчера, сегодня, завтра". 2016. № 2 (41).

Фотопредставление Беседы Вы можете найти в фотоальбоме Клуба (Фото: М.А. Пахомова).

3 июня 2016 года Беседа на тему «ПРЕСТУПНОСТЬ ЗДРАВООХРАНЫ В УСЛОВИЯХ ИДЕОЛОГИИ КОРЫСТИ: ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ».

С докладом «ФАРМАЦЕВТИЧЕСКАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ В СВЯЗИ С ОНЛАЙН-ТОРГОВЛЕЙ» выступил Арндт Синн – доктор права, профессор, директор Центра исследований европейского и международного уголовного права (Оснабрюк, ФРГ).

Беседу вёл заместитель президента Клуба А.П. Данилов.

В беседе приняли участие криминологи из Москвы (Россия), Оснабрюка (ФРГ), Санкт-Петербурга (Россия), Симферополя (Россия), Мичигана (США).

16 студентов вузов (РГПУ им. А.И. Герцена: А.А. Волкова, А.А. Гудкова, В.В. Иванова, М.А. Пахомова, Н.А. Седова, М.О. Федулов, В.П. Школьный – все 1-й курс, М.А. Зубилина, В.А. Курбатова, В. Синица, Ю.С. Чурсинова – все 2-й курс, А.Ю. Зайцева, Д.А. Лукин, А.Н. Лысенко – все 3-й курс, И.Г. Романов, Я.С. Сверцов);

6 аспирантов (РГПУ им. А.И. Герцена: М.С. Дикаева, С.В. Игнатенко, А.В. Савченков, Д.В. Семерич, М.А. Фадеева, А.В. Чураков);

3 адъюнкта (Санкт-Петербургский университет МВД России: А.В. Андреев, Е.Н. Курилова, И.А. Носкова);

2 преподавателя (Санкт-Петербургский государственный морской технический университет: Е.И. Пономаренко; Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого: И.С. Штода);

3 гостя (писатель Н.В. Кофырин; руководитель центра политического просвещения Санкт-Петербургского филиала партии «Партия Великое Отечество»: С.Б. Пославская; координатор проекта «Правовой щит ПВО» К.А. Чернявский);

1 переводчик: А. Батаев;

11 кандидатов юридических наук (РГПУ им. А.И. Герцена: А.Л. Гуринская, А.П. Данилов, А.В. Комарницкий; Балтийский гуманитарный институт: В.С. Харламов; СПбГУ: Г.В. Зазулин; Санкт-Петербургский университет МВД России: А.В. Никуленко; Суд города Оснабрюка: С. Синн; Мичиганский государственный университет: Махеш Налла; СПб ЮИ АГП РФ: И.Н. Лопушанский; Северо-Западный институт РАНХиГС: Н.И. Пишикина; Санкт-Петербургский им. В.Б. Бобкова филиал Российской таможенной академии: Н.А. Липский);

1 доктор медицинских наук (Институт «Морская академия»: Л.Н. Галанкин);

8 докторов юридических наук (РГПУ им. А.И. Герцена: С.Ф. Милюков, Л.Б. Смирнов; Санкт-Петербургский университет МВД России: Л.В. Готчина, С.У. Дикаев; Крымский филиал Краснодарского университета МВД России: С.Я. Лебедев; Московский университет МВД России: В.Н. Фадеев; ВНИИ МВД России: В.А. Плешаков), среди которых 1 заслуженный деятель науки РФ (РГПУ им. А.И. Герцена: Д.А. Шестаков).

В обсуждении доклада участвовали: Г.В. Зазулин, И.Н. Лопушанский, С.Ф. Милюков, Л.Б. Смирнов, В.С. Харламов, Д.А. Шестаков.

Выжимки из докладов и поступивших откликов.

Фармацевтическая преступность – тема очень важная, имеющая разные аспекты, самые актуальные – связаны с производством симптоматических лекарств быстрого и надёжного действия, которые легко раскупаются, дают быстрый и временный эффект, но в них заложен ингредиент, вызывающий более тяжкое заболевание.

А фармацевтические фирмы уже имеют симптоматический состав для снятия новых начальных симптомов... Но сама новая болезнь не проходит, её разрушительное действие только увеличивается. По поводу убийственных лекарств в США было проведено фундаментальное исследование известным учёным, членом Нью-Йоркской академии наук и Американской кардиологической ассоциации доктором Матиасом Ратом под названием «Фармацевтический холокост» – концлагерь для человечества». В работе показаны многомиллиардные мошенничества фармацевтических компаний. Доктор обратился с призывом к ООН, народам и правительствам стран мира остановить геноцид, проводимый фармацевтическими картелями (The New YorkTimes от 30 июня 2004 г.). Он писал, что 59-я Генеральная Ассамблея ООН и мировой парламент – Лига наций – под давлением корпоративных интересов и Президента Дж. Буша похоронили его призыв (См.: http://www.warandpeace.ru/ru/commentaries/view/53391/).

У нас творится то же самое, если не больше, только втуне. Я уже не говорю о мошенническом распространении подделок лекарственных средств в интернете.

В.В. Лунеев (Москва, Россия).

Каждое заседание Санкт-Петербургского международного криминологического клуба – это научное событие в криминологии.

Н.Н. Турецкий (Астана, Республика Казахстан).

Д.А. Шестаков (Санкт-Петербург, Россия).

Преступность сферы медицины и фармакологии в условиях идеологии корысти: постановка проблемы.

В хамстве новой медицины есть нечто похожее на поведение прежних советских продавцов. Теперь распоясались врачи, почувствовав свою «власть». От них зависят. К тому же у них появились не вполне заслуженные деньги

Врач как эксплуататор, здравоохранение как власть в начале XXI века в России сделались значимым головоломками для преступностиведения.[15]

Под преступностью здравоохранения в соответствии с распространённым в нашей невско-волжской школе семантическим учением предлагаю понимать свойство сферы врачевания и изготовления лекарств воспроизводить множество преступлений.

В порождении «здравоохраной» преступлений главенствующую роль играет первая из трёх ранее названных нами основных причин преступлений в современной России, а именно противоречие между потребительством и духовностью.[16]

Корысть, которая вытесняет, отрицает духовность,[17] проявляется в частности в том, что произошла «перестройка» медицинско-фармацевтической сферы, перенаправленность её собственно со здоровья человека на извлечение из больного (или объявленного больным) прибыли. Лечащийся отныне рассматривается главным образом как источник, из которого надлежит выкачать как можно больше денег.

Вот почему пациент непременно сталкивается с навязыванием ему не являющегося необходимым лечения и лекарств. Вот почему недостаточное внимание уделяется укреплению в обществе физического и умственного здоровья. Вот почему на провал обречено противодействие индустрии одурманивающих средств (алкоголя, наркотиков и пр.).

Вот почему нами ожидается в науке о преступности появление новой её отрасли – криминологии (преступностиведения) здравоохранения.

А. Синн (Оснабрюк, ФРГ).

Тезисы доклада «Фармацевтическая преступность в связи с онлайн-торговлей».

Классическая картина того, как потребители приобретают лекарства, может быть описана следующим образом: они идут к врачу, обследуются там и получают совет, получают в необходимом случае рецепт, идут в аптеку и после краткого разъяснения получают на руки лекарство для употребления. Таким образом охвачены различные альтернативные или переплетающиеся между собой механизмы уменьшения опасности. Эти механизмы функционируют до того, пока ещё выдача медикаментов предполагает персональный контакт. Но они отказывают, когда лекарства начинают выдаваться потребителю в онлайн-рассылочной торговле. И точно, новая форма сбыта лекарств делает эту исключительную область весьма востребованной для преступной деятельности. В то время как за килограмм кокаина можно получить 65.000 €, за килограмм виагры на чёрном рынке можно заработать 90.000 €. Рентабельность в области нелегальных средств для потенции чрезвычайна, потому что производственные расходы гораздо меньше, чем в случае с наркотиками. При этом сырьё, которое необходимо для прибыльного лекарства, легко достать. Также же обстоит дело с механизмами безопасности. Риск для международных кругов фальсификаторов и организованных групп начинается только при ввозе нелегальных лекарств. Недостаточная интенсивность контроля и отчасти либерализация рынка используется преступниками так, что на европейском рынке бесконтрольно удаются объёмные нелегальные поставки. Уголовное преследование в отношении международно действующих группировок, помимо прочего по причине различных правовых положений и установки приоритетов, в странах – членах Европейского Союза – затруднительно. До сих пор защищавшие потребителя контрольные механизмы недостаточны в отношении рассылочной интернет-торговли.

Совместный проект «Альфа» посвящён названным проблемам. Он является частью исследовательской программы Федерального министерства образования и исследований, направленной на изучение гражданской безопасности. Проект одобрен в рамках темы «Гражданская безопасность – защита от хозяйственной преступности». В нём осуществляется комплексный подход: эмпирическая проработка структур преступников и преступности в этой криминальной области, сведение вместе соответствующих национальных инструментов регулирования, разработка частно-правовых и публично-правовых альтернатив регулирования и, в особенности, сравнительно-правовое исследование уголовно-правовых инструментариев теперь уже в общей сложности 28 государств-членов Европейского Союза в аспекте уголовного, уголовно-процессуального права и международной правовой помощи. Наконец развиваются технические решения автоматического поиска в интернете предложений нелегальных лекарств.

Совокупный проект базируется на комбинации сбора, анализа и сопоставления данных во внутри- и междисциплинарных правоведческой, криминологической и технической областях. Он охватывает также суждения деятелей правоохраны, хозяйства и профессиональных объединений.

Профессор, доктор Арндт Синн в своём докладе раскрывает картину фармацевтической преступности, он озвучивает факторы риска и её влияние на общество, а также проливает свет на обеспечивающие безопасность решения.

С.Ф. Милюков (Санкт-Петербург, Россия).

Нашествие «ионычей»: сможем ли устоять перед ним?

Для молодых посетителей сайта нашего Клуб придётся пояснить, что Ионыч (Дмитрий Ионыч Старцев) – главный герой одноименного и когда-то известного любому советскому школьнику рассказа (1898 г.) А.П. Чехова – земский врач, всего за несколько лет превратившийся из прекраснодушного доктора в сущее животное: грубое, равнодушное к людям, заботящееся исключительно о собственной утробе. Впрочем, как отмечает великий писатель (кстати, весьма ненавистный многим новым «русским» воротилам), «было у него … одно развлечение, в которое он втянулся незаметно, мало-помалу, это – по вечерам вынимать из карманов бумажки, добытые практикой, и, случалось, бумажек – желтых и зелёных, от которых пахло духами, и уксусом, и ладаном, и ворванью, – было напихано во все карманы рублей на семьдесят; и когда собиралось несколько сот, он отвозил в «Общество взаимного кредита» и клал там на текущий счёт»[18].

Увы, именно Ионыч олицетворяет типичное лицо современной российской медицины. Оно не обязательно пухлое, красное от обжорства и отсутствия привычки ходить пешком (кстати, в молодости будущий Ионыч легко, напевая, преодолевал девять верст до города[19]). Нынешний доктор может быть подтянут, даже худощав, а грозящего геморроя от кожаных подушек своего «Феррари» научился избегать за счёт регулярного посещения элитного фитнес-клуба. Но его внутренняя суть та же – он насквозь поражён корыстолюбием, скверноприбытчеством, мшелоимством и лихоимством (эти церковно-славянские термины достаточно прозрачны даже для россиян, тяготеющих к английскому).

Впрочем, не все медики встали на этот гибельный для их души путь. Вот тому свежее доказательство. 12 мая 2016 г. главный врач поселковой больницы Александр Васильевич Походенько объявил бессрочную голодовку, не прекратив при этом оказывать помощь своим страждущим пациентам. Дело в том, что руководимую им уже 28 лет больницу в посёлке  Пижма Тоншаевского района Нижегородской области в ближайшее время хотят закрыть из-за отсутствия финансирования. Между тем в посёлке 5 тыс. жителей, которым придётся ездить за 20 км. Роддом в этом посёлке уже закрыт (вот вам и проявление демографической политики наших властей).

И это отнюдь не единственный факт. Скажем, на сайте MED Новости (дата обращения: 19 мая с.г.) размещено следующее сообщение: в Каменском районе Алтайского края закрылось лечебное учреждение, обслуживавшее более 1500 человек из десяти сёл. Закон (воплощение гуманного отношения к человеку) запрещает работу стационара, если в нём нет ни одного терапевта, а единственный врач с этой специализацией умер. Хотелось бы верить, что покойный не относился к категории «ионычей».

Надо вернуть медицине и фармацевтике (как,  впрочем, и педагогике, искусству, литературе, спорту) человеческое лицо, прекратить использовать их в качестве инструмента обогащения ненасытных «ионычей». Как учит отечественная (до и послереволюционная) криминология, магистральный путь к этому – социальное переустройство общества, прекращение эксплуатации одного человека (тем более больного) другим.

Но движение не может происходить только по магистралям (неизбежны всевозможные пробки). Поэтому вполне допустимо и «хирургическое» (уголовно-правовое) вмешательство в образовавшийся гнойник.

 К сожалению, «скальпель» для этой операции мало пригоден. Достаточно обратиться к диспозиции и санкции части 2 ст. 124 УК РФ – неоказание помощи больному, повлекшее его смерть, «карается» максимум лишением свободы до четырёх лет. Между тем, равнодушие эскулапов накрепко завязано на отсутствие выгоды от такового больного или его родственников.

Уголовное законодательство должно не на словах, а на деле следовать принципу гуманизма по отношению к страдающим, а не обслуживать корыстолюбивых «ионычей» всех мастей.

Л.Б. Смирнов (Санкт-Петербург, Россия).

Криминологические аспекты причинения вреда здоровью в контексте процессов глобализации.

Криминология как междисциплинарная наука предполагает осуществление комплексных исследований. Для неё характерно появление новых научных отраслей и направлений, основанных, в том числе, на сотрудничестве с другими науками. Основанием для появления нового научного направления, находящегося на «стыке» криминологии с какой-либо наукой, служит социальная проблематика, требующая для своего изучения комплексного междисциплинарного подхода.

Основным предметом современных научных исследований в криминологии является преступность и её отдельные проявления, в основе которых лежат конкретные виды запрещённых и наказуемых деяний. В последнее время активно исследуются проблемы декриминализации и депенализации деяний, эффективности наказания. В тоже время исследованиям криминализации и пенализации деяний, наносящих вред обществу, не уделяется  должного внимания.

Многие современные деяния, несмотря на то, что они не запрещены уголовным законом, обладают криминогенным зарядом и представляют значительную общественную опасность. В связи с отмеченным даже краткое перечисление деяний, причиняющих вред здоровью и жизни населения, с криминальным содержанием и криминогенным потенциалом указывает на своевременность их изучения.

Одна из основных угроз здоровью населения исходит от глобальной олигархической власти (ГОВ), заинтересованной в существенном сокращении населения Земли. В последние десятилетия в мире происходят странные явления, связанные с проявлениями широкомасштабных вирусных заболеваний населения. С одной стороны, это результат деятельности транснациональных фармакологических компаний, имеющих целью извлечения сверх прибылей от продажи антивирусных лекарств и препаратов. С другой стороны, это целенаправленная деятельность ГОВ по сокращению большей части населения земли.

Современный рынок, контролируемый ГОВ, с нарастающим постоянством производит массу предметов потребления и услуг, опасных для здоровья человека и общества. Население стран, не входящих в «золотой миллиард», но контролируемое ГОВ, все больше употребляет в пищу ГМО-продукты, опасное влияние которых на здоровье от населения скрывается. Регулярно происходят эпидемии «свиного» и «птичьего» гриппа. Их результатом становится уничтожение производств домашних животных традиционными способами. Взамен традиционных технологий внедряются технологии ГМО. Например, выращивание свиньи обычным способом занимает 9 месяцев, с использованием ГМО – за 4 месяца.

При производстве готовой продукции применяются консерванты, «консервирующие» и людей, их употребляющих. Такие факты были обнаружены при эксгумации трупов. Вредоносными для здоровья человека являются и многие химические удобрения, используемые для выращивания сельскохозяйственных культур. После применяя таких удобрений земля получает сильное заражение и на десятки лет выводится из сельскохозяйственного оборота.

Транснациональные корпорации, как инструменты ГОВ, фактически монополизировали государственные медицинские институты и учреждения, медицинскую промышленность, сферу данных услуг в большинстве стран мира.

Основная часть медицинских лекарств, препаратов, медицинской техники и технологий в России обеспечивается за счёт импорта. В России существуют филиалы глобальной сети медицинских учреждений, например, центры планирования семьи истинной целью которых  является сокращение населения. Согласно докладу Росстата, 142 052 человека родились в России в январе 2016 года, что на 7218 человек меньше, чем за январь 2015 года. По сравнению с январем 2015 года смертность снизилась на 4952 человека и составила 169 771 человек. Убыль населения составила в январе 2016 года 27 719 человек, в 2015 году показатель составлял 25 453 человека.[20] Для сравнения: в СССР, где не было филиалов ГОВ, прирост населения с января 1988 г. по июль 1991 г. составил 6 347 571 человек.

Для того, чтобы России обеспечить свой суверенитет и безопасность, необходимо иметь не менее 200 млн населения. Сейчас же только 145 млн., что на 55 млн меньше необходимого количества. Таким образом, рождаемость и здоровье населения имеют первостепенное значение для существования России.

Под здоровьем человека или населения мы понимаем не только физическое или психическое состояние человека на основе медицинских критериев, но и духовное здоровье, обусловленное моральными, нравственными характеристиками.

Здоровье человека, как и здоровье населения, включает телесный и духовный компонент. Человек подвержен не только физической, но и духовной болезни. Духовный недуг может быть результатом сложившейся или изменившиеся системы общественных отношений. Рыночная экономика в условиях глобализма обладает повышенным криминогенным потенциалом духовных заболеваний общества.

Глобализм осуществляет духовную агрессию и распространяет духовные инфекции против человека. Конечные цели духовного заражения на постсоветском пространстве состоят в уничтожении народов, населяющих территорию экс-СССР, и в перераспределении их ресурсов в пользу «золотого миллиарда». Духовная чума, как и чума обычная, должна привести к самоуничтожению. Для её активации спланированы и запущены параллельно сразу несколько направлений: уничтожение национальных культуры, языка, религии, образования.

Сейчас полным ходом идёт деградация семьи, морали, школы. Духовный мир человека перекрашивают в чёрные цвета. К этому следует добавить «половое воспитание», проституцию, наркоманию, алкоголизм. [21] Происходит планомерное растление молодёжи, как средство снижения рождаемости в рамках борьбы ГОВ с перенаселением Земли. Под знаменем свободы молодёжи насаждают ориентиры, направляющие их энергию против них самих.

В.Н. Фадеев (Москва, Россия).

Структура и формы социального паразитизма.

Необходимо отметить, что в ипостаси и функциях собственно социального паразита и социального паразитизма любая конкретная форма зла выступает в развитии не просто сама по себе. На первый взгляд, речь идёт об обычной диалектической «триаде» – единстве и борьбе противоположностей, объединённых в ней тем «третьим» (общим основанием), в которой обе и имеют, и не имеют своего места однозначно. Но в данном случае эта «триада» выглядит несколько иначе.

Конкретная форма зла действительно должна быть частью триады, но соединена не только со своей благонамеренной противоположностью, но и с третьей составляющей – обыкновенной и совершенно безобидной, на первый взгляд, материальной заинтересованностью этих сторон во взаимодействии с целью её удовлетворения. Таким образом, в эту «триаду» входят «производители» разных зол, – с одной стороны, те, кто борется с их развитием в жизни общества, – с другой, и материальная заинтересованность обеих сторон в существовании и развитии всей триады как таковая, – с третьей.

Всё это вместе и есть те самые «три кита», на которых держится и развивается в разных формах зло в человеческом обществе. Больше того, это развитие подводит нас всех к той черте, когда дальнейшее сосуществование сил добра и зла в их противоположности, борьбе и взаимодействии становится невозможным – победит третья составляющая, загубив всю «триаду».

Главное в названном «триумвирате» состоит в том, что среди трёх взаимосвязанных компонент одна выступает в двух формах. Первая из них явная. Это простая материальная заинтересованность в заработке за труд. Вторая – скрытая (в том числе – т.н. «коммерческая тайна»). Это более или менее сильная страсть к наживе.

Последняя и определяет паразитическую сущность триады, складывающейся из любых комплементарных составляющих. Эта третья – финансовая по сути компонента остаётся во всех случаях и варьирует лишь по силе и характеру, в то время как две другие могут изменяться и комбинироваться с нею и друг с другом, составляя разные формы социального паразитизма в описанном выше смысле этого понятия. В качестве примера можно назвать следующее: растущая заболеваемость, раннее старение и преждевременная смертность от болезней – с одной стороны и коммерческая медицина, фармацевтический и парафармацевтический бизнес – с другой.

Социальный паразитизм в данном случае состоит во всё возрастающем росте доходов на болезнях и удовлетворении материальной заинтересованности второй стороны в росте и развитии первой.

В целом врачебный клан богатеет, а жизнеспособности социального организма наносится всё возрастающий ущерб. Это имеет место во всех странах европейского типа, в том числе, в России. Криминологи пока не видят в этом предмета своего профессионального внимания, поскольку не оперируют активно понятиями «социальный организм» и «социальный паразитизм». А между тем, смертность от болезней в России среди мужской части населения в 4,5 раза превышает женскую. Если добавить к этому около 100 тысяч «бесхозных» трупов каждый год и свыше 70 тысяч смертей молодых людей в возрасте до 30 лет от наркотиков и алкоголя, то общая смертность уже вполне серьёзно угрожает социально-демографическому благополучию коренного населения страны.

Отсюда становится видимым самый главный социальный паразит и все прикладные формы его деятельности. Это всемирная банковская система, присвоившая себе право бесконтрольной эмиссии денежных знаков, остающихся в сознании людей в роли всеобщего эквивалента потребительных стоимостей и средства обмена и потому принимаемых ими в таком качестве во всём мире.

В сущности, с момента отделения доллара от золотого стандарта в мировой экономике и финансовой жизни общества делается одна и та же обманная операция. Она очень наглядно представлена в турецких и в китайских товарах, на которых «красуются» лейблы известных фирм, но которые бесконечно далеки от качества их изделий. Так и с бумажными деньгами: пока они были обеспечены золотом, это был полноценный эквивалент обмена (меновая стоимость). Но кредитование такими деньгами под ссудный процент, как банковская (или, говоря шире, – финансовая) операция, было невозможным. Собственно, это и породило в своё время основную интригу и цель многовековой работы алхимиков – сделать золото из чего-нибудь другого, менее ценного, чем оно. Банковская система родилась в другой «пробирке» и пошла в жизнь общества «другим путём»…

Самым ярким подтверждением сказанному является следующее. Для обеспечения нормальных взаимоотношений между клетками органов и тканей, с одной стороны, и организмом в целом, с другой, в нём вырабатывается и используется немногим больше 5 литров крови, которая выполняет функции обеспечения жизнедеятельности. В социальном организме, в котором финансы играют роль «живой крови экономики» (А. Лифшиц), она тоже делает это, но – под процент с каждой его клетки, так что в настоящее время объём деривативного капитала в десятки раз превышает объём, обеспеченный ВВП всех стран мира. Если бы в организме человека циркулировала такая алчная и неразумная кровь, он бы не прожил и одного часа. В сущности – это паразит в отношении к социальному организму, а не «живая кровь» его экономики.

В.С. Харламов (Санкт-Петербург, Россия).

Криминологические способы защиты семейных отношений от ятрогенных преступлений.

Авторитет современного здравоохранения подрывают ятрогенные преступления (иное употребление этого понятия – криминальные врачебные ошибки). В последние годы наблюдается тенденция неуклонного роста преступлений рассматриваемой категории.[22] Способ их совершения специфичен. Он заключается  в профилактических, диагностических и лечебных вмешательствах либо процедурах, которые приводят к нарушениям функций организма, ограничению привычной деятельности, осложнению медицинских мероприятий, инвалидизации или смерти.

Ятрогенные преступления причиняют вред здоровью человека, создают предпосылки снижения качества его жизни и материального благосостояния, увеличивая расходы на лечение, пагубно воздействуют на семейные отношения. Лекарственные и психогенные, травматические и инфекционные ятрогении влекут дефекты оказания медицинской помощи. Борьба с криминальными врачебными дефектами отталкивается от личности лекаря. Компетентность лекаря и его моральные качества напрямую формируют результат исцеления человека. Сомнителен профессионализм медика, стремящегося извлечь из предоставляемой медицинской помощи личную максимальную прибыль. Критерий профессионализма медика зависит от соотношения присутствия в нём духовного и материального: либо это торгаш, рассматривающий пациента в качестве товара, либо врачеватель, следующий клятве Гиппократа. Эскулап, выбирающий личную выгоду вместо пользы для пациента, опасен в здравоохранении.

А.П. Данилов (Санкт-Петербург, Россия).

Бездуховная медицина.

Составляющие современной медицины. Почему так плохо лечат современные врачи? Они ленивы? Неумелы? Ответы на эти вопросы можно найти в сущностно-человеческой структуре медицинской сферы. Как мне представляется, нынешняя медицина состоит из звеньев, пропорции которых криминологически не умеренны:[23]

1)    Лениво-бездушная медицина, представленная, по Милюкову,  «Ионычами»;

2)    Здоровая медицина, обеспечивающая выполнение задач, возложенных на врачевание;

3)    Бизнес-медицина, представители которой – дельцы – лишь для прикрытия носят белые халаты.

Учитывая тот факт, что среди вышеуказанных составляющих господствует бизнес-медицина, к которой мы относимся незаслуженно терпимо, можно сказать, что сегодняшняя медицинская сфера – это не врачевание, а бизнес. Её девиз: «Заработать на здоровье!».

От «Ионыча» до бизнесмена. Как отмечает С.Ф. Милюков, «реставрация капитализма на территории бывшего СССР возвратила в нашу жизнь тот многочисленный слой медиков, которых мы вправе называть «Ионычами». Ионыч (Дмитрий Ионыч Старцев) – главный герой одноимённого и когда-то известного любому советскому школьнику рассказа (1898 г.) А.П. Чехова, земский врач, всего за несколько лет переродившийся из прекрасного доктора в сущее животное: грубое, равнодушное к людям, заботящееся исключительно о собственной утробе».[24]

Да, «Ионычей» в современной медицине много. С ними, наверное, сталкивался каждый из нас. Но данная категория врачевателей – не единственный источник зла. Раковые опухоли рассматриваемой сферы – равнодушие и корысть. «Что страшнее?» – вопрос философский.

Корыстолюбцев в медицинской сфере предостаточно, она из-за них страдает, а значит – и мы! Расскажу короткую, но показательную историю из жизни моего знакомого, ставшего пациентом одной из ведущих глазных клиник Петербурга. В определённый врачом день ему следовало явиться в больницу для проведения операции по коррекции зрения, что он и сделал. В волнительном ожидании, сидя на лавочке перед кабинетом врача, состоялось его знакомство с двумя такими же как и он в буквальном смысле слова трепещущими пациентами. Они обсудили тревожащие их проблемы: «Что будет со зрением после медицинского вмешательства?», «Станет ли лучше?». Схожие переживания быстро объединили людей, заставили искренне сопереживать друг другу.

После проведённой операции, которая длилась всего 10–15 минут, что, безусловно, является достижением современной медицины, мой знакомый покинул медучреждение. Начиналось послеоперационное восстановление. Первые результаты вмешательства должны были быть зафиксированы врачом, сделавшим операцию, уже через два дня.

Спустя положенное время уже знакомые друг другу пациенты встретились у того же кабинета. Двум пациентам из трёх, в том числе моему знакомому, повезло: зрение стало лучше, хотя и ощущался большой дискомфорт. Третий пациент, имевший до операции высокую степень миопии (а попросту, большой минус), так и остался со своим недугом. Очень расстроенный этим он задал врачу вопрос: «Как же так!?». От операции не произошло никаких улучшений, а даже наоборот – стало хуже. Ответ последовал незамедлительно и прозвучал крайне издевательски: «Всё исправим за Ваши деньги!». Отмечу, что стоимость сделанной операции была очень высока …

К кому же попасть в руки страшнее: «К «Ионычам» или бизнесменам в белых халатах?». Проблемы у пациента могут быть как от тех, так и от других.  Духовность у обеих категорий лиц замещена равнодушием и корыстью,[25] соответственно.

Г.В. Зазулин (Санкт-Петербург, Россия).

Конфликт интересов производителей лекарств (аптек) и интересов общества (закона) как предмет преступностиведения здравоохраны (на примере массовой безрецептурной торговли в российских аптеках лекарствами, содержащими наркотики).

В 2008 году в Москве была издана книга «Легальная наркоагрессия в России (хроника необъявленной войны)», которая практически не известна российским криминологам. В ней авторы-составители – иеромонах Анатолий (Берестов) и кандидат медицинских наук Николай Владимирович Каклюгин (Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.) – опубликовали свою переписку с Минздравсоцразвития России, ФСКН России, Генеральной прокуратурой РФ и другими органами власти, посвящённую проблеме необходимости ограничения массовой продажи населению через аптечную сеть лекарств, содержащих наркотики, прежде всего, таких, как кодеин.

Чтение данной книги не оставило даже капли сомнения в том, что, во-первых, коммерческие интересы аптек и производителей лекарств противостоят интересам безопасности общества, а во-вторых, бюрократические структуры власти оказались неспособными применять право для обеспечения приоритета действующего закона над корыстными интересами «легальных наркоторговцев».

Эта же мысль приходила в голову ещё раньше, когда, находясь на эскалаторах питерского метрополитена, замечал рекламу, продвигающую спрос на обезболивающее средство «Коффетин». Ужасало то, что вся реклама сводилась к информированию о том, что в состав данного средства от боли входит кодеин фосфат и в одной таблетке «Коффетин» содержание этого наркотика опийной группы составляет 10 мг. Простые арифметические действия приводили к выводу, что покупка 10 упаковок этого «лекарства» есть свободное приобретение 1 грамма кодеина, опиата, который по своей силе лишь в несколько раз слабее морфина. Было ясно, что те, кто из жадности выставляли такую рекламу в метро «рубят сук, на котором сидят». Ведь в стране несколько миллионов героиновых наркоманов, и такая «легальная» поддержка их наркотизации неизбежно вызовет протест здоровых сил нашего общества.

Почему данный конфликт интересов «частного и общего» является предметом преступностиведения здравоохраны? Почему я утверждаю, что имеет место социальный конфликт коммерческих интересов производителей подобных препаратов и торговых сетей не только с интересами государства, обязанного защищать интересы общества, но и с интересами действующего законодательства? В России с 1998 года действует ст. 40 Федерального закона РФ № 3 «О наркотических средствах и психотропных веществах», прямо запрещающая потребление наркотиков без назначения врача. А что означает безрецептурный отпуск аптеками? Свободная продажа любому желающему препаратов подобных «Коффетину», т.е. обход действующего закона «с чёрного хода». Это означает факт создания легального наркорынка, условий гарантированного предложения опиатов на этом рынке всем желающим их приобрести.

Активность антинаркотической общественности, её консолидация с ФСКН России привели к тому, что «1 июня 2012 года на территории России вступил в силу запрет на безрецептурную продажу препаратов, содержащих кодеин или его соли»[26]. Отпуск кодеинсодержащих препаратов теперь должен производиться на рецептурных бланках форм № 107-1/у и № 148-1/у-88. Как вы думаете, что произошло с легальным рынком кодеина? Приведу две цитаты с цифрами. Первая. «Объём продаж кодеиносодержащих препаратов (анальгетиков и противокашлевых) в июне, после введения запрета на их свободный отпуск в аптечных сетях РФ, снизился примерно на 75 %, при этом в дальнейшем снижение будет более значительным».[27] Вторая. «Как сообщал в конце июня глава ФСКН РФ Виктор Иванов, после введения запрета на свободную продажу кодеиносодержащих препаратов их продажи в аптеках сократились в 30-150 раз»[28]. Как говорится, комментарии излишни, цинизм и жадность хозяев частного фармацевтического капитала безгранична. На эту борьбу с ними и их покровителями в Минздравсоцразвития потрачено семь лет! Целых семь лет торжествовали легальные наркоторговцы в лице производителей наркотикосодержащих лекарств, наращивая объёмы их производства и сбыта. О том, что из-за них возникла дезоморфиновая наркомания, и многие россияне стали её жертвами, нужно рассказывать в отдельной статье, а здесь уместнее подумать о причинах данного конфликта.

Почему это стало возможно при наличии такой спецслужбы как ФСКН РФ, в структуре которой действовал целый департамент по контролю легального оборота наркотиков, а политический статус службы был повышен, созданием в 2007 Государственного антинаркотического комитета российской Федерации? Ответ очевиден. Потому, что в нашем государстве сторона «против» наркотиков борется со стороной «за» наркотики сугубо на правоприменительном уровне. Антинаркотические силы России во главе с созданной в 2003 году ФСКН РФ (и упраздненной в 2016 году) проиграли эту войну на политическом уровне, а на идеологическом уровне просто провалили её еще в 2010 году. Этот факт провала олицетворяет разработанная ФСКН РФ (директор Иванов В.П.)  «Стратегия государственной антинаркотической политики РФ до 2020 года», т.к. в ней нет даже намёка на государственную идеологию противодействия наркотизации общества. На идеологию, смысл которой состоит в понимании того, что гражданину важно не только самому не потреблять наркотики в целях опьянения, но и не относиться с жалостью и сочувствием к тем, кто их потребляет без назначения врача, разрушая себя и общество. На идеологию, смысл которой заключается в признании справедливым и уместным умеренной нетерпимости[29] к тем, кто предлагает другим пробовать наркотики, занимается их распространением в целях наживы, т.е. личной корысти. В условиях либеральной идеологии, в которых мы сегодня вынуждены жить, это было бы адекватным ответом стороне «за» наркотики, так как без соответствующей идеологии политическое противодействие здоровых сил общества с наркоугрозой обречено на поражение.

Полагаю, что данный конфликт должен войти в предмет преступностиведения здравоохраны, а присутствующие на нашей встрече студенты-криминологи могут и должны исследовать эту сферу общественных отношений в своих курсовых и дипломных работах, помогая обществу контролировать данный аспект наркоситуации.

Выступление Г.В. Зазулина получило освещение в СМИ (См.: Сайты партии «Партия Великое Отечество», информационно-аналитической службы «Русская народная линия»).

Фадеева М.А. (Санкт-Петербург, Россия). Проблема незаконного оборота фальсифицированных, недоброкачественных лекарственных средств (далее по тексту – ЛС) носит международный характер. В июне 2015 года Интерполом была проведена крупнейшая подобного рода операция «Пангея VII», направленная против продажи посредством сети «Интернет» незаконных ЛС. В оперативных мероприятиях приняли участие 115 стран. Итог операции таковы: по всему миру проведено 156 арестов, изъято 20,7 млн единиц поддельных, потенциально опасных для здоровья человека ЛС (на сумму 81 млн долларов США), что в 2 раза больше по сравнению с аналогичной операцией, проведённой Интерполом в 2013 году^[30].

В России первое поддельное ЛС выявлено в 1997 году. Уже через три года число незаконных ЛС возросло более чем в 10 раз^[31]. В 2001 году было обнаружено более 1,5 тыс. случаев реализации в аптеках России фальсифицированных медикаментов^[32].

Что же касается уголовной ответственности, то обращение незаконных ЛС, как таковое, до 1 января 2015 года криминализировано не было. В случае выявления недоброкачественной или фальсифицированной продукции: ЛС, медицинских изделий, биологически активных добавок (далее по тексту – БАД),  уголовная ответственность наступала за преступления в сфере экономической деятельности. В 2005 году было возбуждено уголовное дело по статьям 171 УК РФ «Незаконное предпринимательство» и 180 УК РФ «Незаконное использование товарного знака» в отношении  руководителей ЗАО «Брынцалов-А». Предприниматели через аптечные организации реализовывали фальсифицированные ЛС марок известных зарубежных фирм (более 100 наименований). Ущерб государству от деятельности ЗАО «Брынцалов-А»  составил (по разным источникам) сумму в размере от 80^[33] до 94^[34] млн руб.

С 1 января 2015 года в России криминализированы такие деяния как незаконное производство ЛС и медицинских изделий, обращение фальсифицированных, недоброкачественных и незарегистрированных ЛС, медицинских изделий и оборот фальсифицированных БАД. Одно из первых уголовных дел в РФ по факту обращения фальсифицированных ЛС (п. «а» ч. 2 ст. 238.1 УК РФ) возбуждено следственными органами Следственного комитета по Московской области 1 апреля 2015 года. По данным следствия, группа лиц по предварительному сговору осуществляла закупку, фасовку и сбыт фальсифицированных лекарственных препаратов, ввозимых из Китая в Московскую область, где у подозреваемых располагались производственные цеха и склад^[35].  

Следственными органами Главного следственного комитета РФ по городу Москве 3 апреля 2015 года возбуждено уголовное дело по ч. 4 ст. 159 УК РФ и  п. «а» ч. 2 ст. 238.1 УК РФ в отношении установленных лиц, создавших преступную организацию и распределивших роли между собой, незаконно обогащавшихся путём введения в заблуждение граждан относительно фармакологических свойств лекарственного препарата «GA-40», не зарегистрированного в установленном порядке на территории РФ, и не прошедшего доклинических и клинических исследований как препарата для лечения гепатита, онкологических и прочих заболеваний. Участники организованной группы в период с 17 по 31 марта 2015 года сбыли указанный препарат на сумму 105 тыс. рублей, что является крупным размером[36].

27 апреля 2016 года усилием Росздравнадзора и МВД г. Москвы пресечена попытка производства незарегистрированных медицинских изделий. По данным правоохранительных органов в течение 2015 года предпринимателями заработано на реализации незарегистрированной продукции  (питательные среды для ЭКО) более 1 млн. руб. Возбуждено уголовное дело по ч. 2 ст. 238 УК РФ^[37].

Не являются лекарственными средствами БАД, продажа которых разрешена дистанционным способом. Недобросовестные предприниматели, злоупотребляя доверием, вводят в заблуждение граждан относительно свойств данной продукции. Так, члены преступной группы с января по апрель 2016 года, располагая персональными данными пожилых граждан, вступали с ними в телефонные переговоры, представляясь специалистами в области медицины, убеждали потерпевших приобрести БАД, выдаваемые мошенниками за лекарственные препараты. Следствием установлено 5 эпизодов, размер похищенного составил около 900 тыс. рублей. Возбуждено уголовное дело по ч.ч. 1, 2 ст. 210 УК РФ и ч. 4 ст. 159 УК РФ[38].

Проблема оборота незаконных ЛС, медицинских изделий и БАД является далеко не единственной в медицинской сфере. Специалисты указывают на: «столкновение интересов производителей и специалистов здравоохранения»,[39] сговор между фармацевтическими и медицинскими организациями, продажу «выгодных» мест на витринах аптечных организаций, рекламу рецептурных лекарственных препаратов, а также выписку ЛС на бланках рекламного характера и прочее.

Даже поверхностный анализ судебной практики показывает актуальность и масштаб рассматриваемой проблемы, решение которой включает в себя совершенствование как отраслевого национального законодательства (например, создание Медицинского Кодекса поможет разрешить проблему рассогласованности нормативно-правовых актов в сфере здравоохранения), так и уголовного, в том числе, установление уголовной ответственности юридических лиц в УК РФ.

Украинский телеканал UKRLIFE.tv опубликовал беседу с бывшим реаниматологом из города Енакиево Александром Черновым, активистом майдана, рассказавшим, как различными медикаментозными средствами он убивал попавших в его больницу ополченцев.[40]

О преступности сферы медицины говорят врачи.

Материалы беседы опубликованы в журнале "Криминология: вчера, сегодня, завтра". 2016. № 3 (42).

Фотопредставление Беседы Вы можете найти в фотоальбоме Клуба (Фото: М.А. Пахомова).

Видеопредставление Беседы Н.В. Кофыриным размещено в разделе «Наше видео».

Беседа, как всегда, получила развитие в подвальчике на Мойке и была завершена под классическую музыку, на этот раз Гайдна, в Концертном зале Мариинского театра.

14 октября 2016 года Беседа «Государственная политика на основе Стратегии национальной безопасности РФ и преступностиведение».

С докладом «Государственная политика на основе Стратегии национальной безопасности РФ и преступностиведение» выступил Г.В. Зазулин – к.ю.н., доцент кафедры конфликтологии Института философии СПбГУ (Санкт-Петербург, Россия).

Беседу вёл заместитель президента Клуба А.П. Данилов.

На беседу собрались криминологи, медик, политики и другие из Калининграда (Россия), Махачкалы (Россия), Санкт-Петербурга (Россия).

48 студентов вузов (РГПУ им. А.И. Герцена: А.А. Андреева, М.А. Крутилов; А.А. Гудкова, С.М. Баранов, М.В. Бегунова, Г.Ю. Богачёва, Ф.А. Борисова, А.А. Волкова, В.А. Дубинская, Д.В. Зуева, В.В. Иванова, К.С. Илларионова, К.И. Киселёв, Н.С. Ланских, М.В. Лихобабина, О.В. Митрахович, Д.Г. Магомедова, Е.А. Маркелова, Т.А. Мясникова, Н.И. Осадчий, М.А. Пахомова, О.С. Пыкын, Н.А. Седова, А.А. Сергеева, А.А. Спицова, А.А. Тепловодская, К.А. Филиппова – все 2-й курс, Е.В. Иванов, И.В. Калинин – все 3-й курс, Ю.А. Белевуева, А.В. Бунь, И.В. Васютина, А.Ю. Зайцева, Д.И. Запрудная, А.Н. Лысенко, Т.Т. Мустафазаде, Д.А. Мухин, А.Ю. Пелицкий, М.М. Рапианова, Н.А. Скоробогатов, Р.С. Тимофеев, А.С. Чикильдина – 4-й курс; Северо-Западный институт РАНХиГС: Черникова А.И.; СПБГУ: С.И. Герасимов, А.А. Щипицын – все 2-й курс, А.С. Бескровная, А.О. Соколова – все 3-й курс; Юридический институт БФУ им. И. Канта: Д.В. Евсюкова);

3 аспиранта (РГПУ им. А.И. Герцена: С.В. Игнатенко, В.В. Орлова, Д.В. Семерич);

2 адъюнкта (Санкт-Петербургский университет МВД России: Е.В. Буряковская, Ю.С. Рубцова);

2 преподавателя (РГПУ им. А.И. Герцена: М.С. Дикаева; И.В. Морозова);

6 гостей (руководитель центра политического просвещения Санкт-Петербургского филиала партии «Партия Великое Отечество» С.Б. Пославская; Центр социально-консервативной политики в Санкт-Петербурге: В.А. Добрынин; Русский национальный культурный центр Народный дом: А.И. Никитин; Координатор коалиции «Родительское стояние» В.В. Кухарь; Ю.В. Журавлёв, Л.И. Клементьев);

6 кандидатов юридических наук (РГПУ им. А.И. Герцена: А.П. Данилов; Комитет по социальной политике Санкт-Петербурга: В.С. Харламов; Санкт-Петербургский университет МВД России: А.В. Никуленко, Т.Н. Тимина; Северо-Западный институт РАНХиГС: Н.И. Пишикина; Санкт-Петербургский военный институт войск национальной гвардии Российской Федерации: Н.А. Петухов);

1 доктор медицинских наук (Институт «Морская академия»: Л.Н. Галанкин);

4 доктора юридических наук (РГПУ им. А.И. Герцена: С.Ф. Милюков, Л.Б. Смирнов; Санкт-Петербургский университет МВД России: С.У. Дикаев), среди которых 1 заслуженный деятель науки РФ (РГПУ им. А.И. Герцена: Д.А. Шестаков).

В обсуждении доклада участвовали: Д.М. Гаджиев, Л.Н. Галанкин, В.В. Кухарь, С.Ф. Милюков, А.В. Никуленко, Л.Б. Смирнов, Д.А. Шестаков.

Выжимки из докладов и поступивших откликов.

Г.В. Зазулин (Санкт-Петербург, Россия).

Тезисы доклада «Государственная политика на основе Стратегии национальной безопасности РФ и преступностиведение».

Уважаемые коллеги! Предлагаю рассмотреть преступления, совершаемые в России, перспективы сокращения их числа в условиях реализации органами государственной власти основных положений принятой 31.12.2015 года Стратегии национальной безопасности Российской Федерации (далее по тексту – Стратегия). На мой взгляд, Стратегия обладает мощным антикриминогенным потенциалом, что и обуславливает потребность криминологического осмысления данного документа, нашего гражданского участия в общественном контроле за её реализацией органами государственной и муниципальной власти.

Нам понятно, что авторы Стратегии, прежде всего, решали не криминологические, а иные задачи: задачи безопасности. Предполагаю, что их оценка основных проблем нашего Отечества – это жёсткое противостояние России со структурами частной надмировой власти, возникшей на основе глобальных олигархических кланов, форматирующей локальные цивилизации (культуры) в новый «мировой порядок», принятый странами Запада.

О чем идёт речь в Стратегии? Прежде всего, о том, что необходимо делать власти и обществу, чиновнику и гражданину, чтобы это противостояние не уничтожило нас как самобытную локальную цивилизацию, которая не является западной. Прямое назначение Стратегии – определение непосредственных угроз нашей безопасности в различных сферах жизни общества и формулирование необходимых, т.е. адекватных угрозам, мер защиты. Как принято говорить у конфликтологов, этот факт никто не отрицает. Но ведь есть ещё косвенная сторона.

На наш взгляд, реализация мер защиты от угроз нашей безопасности (цивилизационной, а не только национальной или государственной) будет одновременно сокращать социальную базу преступлений в России. То есть во многих социальных подсистемах российского общества должны возникнуть новые антикриминогенные институты, развитие которых проявится в сокращении различных видов преступлений. Почему вывод таков? Чтобы не впадать в излишнее теоретизирование, давайте обратимся к документу.

Раздел «Повышение качества жизни российских граждан» (п. 50–54) ставит перед органами власти цели, достижение которых будет не только повышать безопасность страны, но и как бы автоматически, т.е. без непосредственного участия правоприменительных структур, уменьшать число общеуголовных преступлений, а именно: «снижение уровня социального и имущественного неравенства населения, прежде всего, за счёт роста его доходов; обеспечение продовольственной безопасности; создание высокоэффективных рабочих мест, а также благоприятных условий для повышения социальной мобильности; создание условий для ведения здорового образа жизни» и т.д.

Если допустить, что не все субъекты РФ смогут в ближайшее время одинаково успешно решать задачи, ведущие к обозначенным в Стратегии целям, то криминологические исследования, сравнивающие динамику преступлений на региональном уровне, возможно, зафиксируют те регионы, которые выполняют Стратегию и у них преступления сокращаются, и те регионы, которые данного эффекта не обнаружат.

Раздел Стратегии «Экономический рост» (п. 55–66) требует для обеспечения национальной безопасности соблюдения в текущей жизни множества стратегических целей, обеспечивающих «развитие экономики страны и создание условий для развития личности». Думаю, что наши учёные, специализирующиеся в области экономической криминологии, могут более конкретно оценить значение выполнения данного раздела Стратегии с точки зрения противодействия экономической преступности.

Решение задач национальной безопасности в области образования (раздел «Наука, технологии и образование», п. 70) требует как «повышения роли школы и воспитания молодёжи как ответственных граждан России на основе традиционных российских духовно-нравственных и культурно-исторических ценностей», так и «повышения качества преподавания русского языка, литературы, отечественной истории, основ светской этики, традиционных религий». Разве это не должно вести к более качественной социализации подростков, повышению их занятости в общественно полезных формах досуга и сокращению преступлений несовершеннолетних?

Огромным антикриминогенным потенциалом обладает раздел Стратегии «Культура» (п. 78–82), в котором провозглашается, что основой общероссийской идентичности народов Российской Федерации должна стать система единых духовно-нравственных и культурно-исторических ценностей (их тринадцать!). Из них позвольте мне уже в тезисах отметить (как важнейшую для противодействия наркомании, являющейся раковой опухолью нашего постсоветского общества) такую ценность, как «приоритет духовного над материальным». Ведь что такое наркомания на личностном уровне, как не поражение духовного в человеке.

Убеждён, что детальная и развёрнутая оценка профилактического потенциала Стратегии отечественными криминологами возможна и должна быть выполнена в ходе научной Беседы по заявленной теме. Особенно, если обратить криминологический взор на шестой раздел Стратегии «Основные показатели состояния национальной безопасности» (п. 115–116). Давайте это сделаем.

Конечно, если Стратегия не будет воплощаться в жизнь посредством разработки и выполнения органами государственной власти соответствующих ей, прежде всего её духу, федеральных и региональных законов, программ, проектов и мероприятий (акций), то и число преступлений не будет сокращаться.

Д.А. Шестаков (Санкт-Петербург, Россия).

К Стратегии национальной безопасности Российской Федерации.

Внутренняя стратегия и нейтрализация основных причин воспроизводства преступности. Разбирая документы такого рода как Стратегия национальной безопасности РФ[41] (далее по тексту – «Стратегия»), преступностивед должен задуматься: 1) имеется ли в документе что-либо способствующее подавлению преступности, в частности, подавлению основных причин её воспроизводства, 2) как соотносится стратегический документ с последующим законотворчеством о противодействии преступности: ведёт ли он к повышению действенности уголовного и криминологического законодательства и, что не менее важно, к его нравственному совершенствованию, 3) нет ли в самом документе положений, способствующих преступному поведению?

Прежде всего, о мерах против основных причин воспроизводства преступности. Первой, важнейшей из трёх основных причин применительно к современной России мной неоднократно называлось противоречие между потребительством и духовностью, проявляющееся не в последнюю очередь в ослаблении национальной идеи. По справедливым словам А.П. Данилова, «российская духовность мешает сделать всё на этой планете товаром, у которого будет один продавец – глобальная олигархическая власть (ГОВ), желающая продавать нам и свободу».[42]

В Стратегии это положение принято во внимание. В ст. 11 говорится о возрождении традиционных российских духовно-нравственных ценностей, о формировании у подрастающего поколения достойного отношения к истории России, об объединении гражданского общества вокруг важнейших ценностей: свободы и независимости России, человеколюбия и патриотизма. В ст. 70 записано, что для решения задач национальной безопасности необходимо повышение качества преподавания русского языка, литературы, отечественной истории.

Хуже дело обстоит с предпринятой в Стратегии попыткой преодоления второй причины воспроизводства преступности – противоречия между бедностью и откровенно украденным у народа богатством при отсутствии среднего зажиточного слоя. С.У. Дикаев полагает, что в целях безопасности России необходимо «обеспечить справедливое внутреннее перераспределение национального богатства».[43]

Правда, в документе в числе показателей состояния национальной безопасности указан децильный коэффициент – соотношение доходов 10 % наиболее обеспеченного и 10 % наименее обеспеченного населения (ст. 115). Среди угроз качеству жизни российских граждан обозначено усиление дифференциации населения по уровню доходов (ст. 51). И даже одной из стратегических целей названо снижение уровня социального и имущественного неравенства населения, однако, с существенной оговоркой: выравнивание ожидается, прежде всего, за счёт роста доходов отстающей части народа!!! (ст. 50). Иными словами, спасение утопающих дело рук самих утопающих. Задача возвращения народу украденного у него богатства (даже в мягком виде компенсационного налога, предлагаемого рядом экономистов) в Стратегии не ставится, что, безусловно, бросает тень на нынешнее руководство России.

Непоследовательность в отношении второй причины влечёт за собой нежелание авторов Стратегии видеть третью причину воспроизводства преступности – авторы не увязывают преступность в её современном виде с противоречием между глобально-американизированной «олигархией» (воробогачеством) и суверенными цивилизациями. Не освоили они учения о преступности, не знакомы с азами невско-волжской криминологической школы… Третья причина при её преломлении из глобального в российское пространство предстаёт как противоречие между властью, слившейся с «олигархией», и большинством населения. Именно сращивание власти с частью воробогачества предопределяет её нежелание противостоять коренной угрозе, брошенной человечеству. Основной источник мирового зла – глобальная олигархическая власть – подменён в Стратегии лишь производными от неё, от ГОВ, силами, а именно западными государствами.

В ст. 12 говорится о том, что проведение Российской Федерацией самостоятельной внешней и внутренней политики вызывает противодействие со стороны США и их союзников, стремящихся сохранить своё доминирование в мировых делах. В ст. 18 Стратегии отмечаются практики свержения легитимных политических режимов, провоцирования внутригосударственных нестабильности и конфликтов. (Всё это, конечно, верно, но первоисточник преступной противороссийской деятельности – мировая и внутрироссийская олигархия, в Стратегии замалчивается).

Тем не менее, с преступностиведческой точки зрения следует положительно оценить то, что Стратегия в качестве национального интереса на долгосрочную перспективу устанавливает «закрепление за Российской Федерацией статуса одной из лидирующих мировых держав, деятельность которой направлена на поддержание стратегической стабильности и взаимовыгодных партнёрских отношений в условиях полицентричного мира» (ст. 30). Россия обречена быть сильной и самодостаточной. При нынешней власти она уже сыграла решающую роль в предотвращении очередной агрессивной войны, которую ГОВ в лице НАТО на сей раз пыталась развязать против Сирии. Воспользовавшийся в Совете Безопасности ООН с целью недопущения названного преступления правом вето В.В. Путин безусловно достоин присуждения ему за данный мужественной поступок нобелевской премии.

Однако подчеркну: в Стратегии скрыто отстаиваются интересы внутреннего воробогачества (хотите – называйте известный злокачественный слой общества «олигархией»; говорить о нём, как об элите, язык не поворачивается). Здесь не забывчивость, не упущение, но, увы, устойчиво проводимая политическая линия.

С.Ф. Милюков (Санкт-Петербург, Россия).

Злокачественная угроза оказалась затушёванной.

Можно только приветствовать инициативу Г.В. Зазулина по доскональному преступностиведческому анализу Стратегии национальной безопасности Российской Федерации.

Главной угрозой национальной безопасности России является чудовищная по своей несправедливости дифференциация доходов кучки олигархов с их челядью (в т.ч. из числа «прикормленных» чиновников и руководителей правоохранительных структур на всех уровнях) и основной массы населения. Причём, экономические хищники имеют прямой выход на финансово-экономические центры Лондона, Франкфурта-на-Майне, Цюриха, Нью-Йорка, а, следовательно, полностью зависят от них из-за угрозы конфискации награбленных в России активов. Ясно также, что по этой причине они подконтрольны спецслужбам США, Великобритании, ФРГ, Израиля и других ведущих проимпериалистическую политику держав. Эта угроза, хотя и весьма блёкло, прописана в п. 51 Стратегии.

В меньшей степени обозначена другая внутренняя угроза: резкое и неуклонное падение компетенции кадрового корпуса во всех сферах жизнедеятельности государства. Кто именно будет решать сложившиеся задачи, закреплённые, скажем, в пунктах 47, 53, 54, 62, 70 и ряде других Стратегии, если у нас уже сейчас нет достаточного числа профессионалов, и их число непрерывно уменьшается ввиду старения того человеческого материала, который достался от Советского Союза?

Внедрение болонского процесса разрушает вековые традиции российской высшей школы. Если ещё вначале текущего века можно было говорить о 10–15 % реально подготовленных юристов высшей квалификации, то сейчас эта величина не превышает 3–5%.

В результате наш Уголовный кодекс превращается в архаичный сборник громоздких казуистических норм, малопонятных не только населению, но и правоохранителям, имеющим, как уже отмечено, низкую юридическую и общеобразовательную подготовку.

Покажем на примере к каким промахам в уголовной политике это приводит. Как известно, в середине 1990-х Б. Ельцин, послушно проводивший линию Запада по превращению России в полуколонию с перспективой дальнейшего расчленения на целый сонм враждующих между собой марионеточных «государств», заблокировал назначение судами смертной казни. Её роль должно было сыграть пожизненное лишение свободы. В результате последнее превратилось в своего рода индульгенцию для особо опасных убийц, террористов, наркобаронов: совершение ими новых преступлений стало абсолютно безнаказанным.

Так, 13 сентября 2016 года содержавшийся в колонии «Полярная сова» известный петербургский неонацист А. Воеводин совместно с другим осуждённым забил до смерти третьего осуждённого. Воеводин был осуждён в 2011 году Петербургским горсудом к пожизненному лишению свободу за бандитизм и серию убийств на расовой и национальной почве. В марте 2012 года он был направлен для отбытия наказания в названную колонию (пос. Харп Ямало-Ненецкого автономного округа), но уже через три месяца был этапирован обратно в «Кресты», поскольку заявил о совершении им ещё одного убийства в 2004 году на проспекте Ветеранов. Приговор был вынесен лишь спустя два года, поскольку подсудимый, затягивая процесс, отправлял ежегодно по 2–3 тысячи жалоб и заявлений в различные инстанции. Лишь в 2015 году Воеводин был возвращён за Полярный круг. По всей вероятности, основной мотив убийства пожизненно осуждённого – желание вновь оказаться в относительно комфортных условиях СИЗО.

Итак, Воеводин не только не понёс никакого наказания за убийство, совершённое в 2004 г., но и не понесёт его за новое убийство 2016 г. Ничто не может воспрепятствовать его дальнейшей преступной деятельности (имеется в виду не только вульгарное насилие).

Вся эта вопиющая коллизия – закономерное следствие некомпетентности политически ангажированного законодателя и оправдывающих его позицию либералов прозападного толка.

Задача педагогов как раз и состоит в том, чтобы не допустить торжества непрофессионализма, при котором выпускник, сроду не читавший ни одной монографии и не державший в руках Бюллетень Верховного Суда, получает в руки инструмент управления людьми – диплом о высшем юридическом образовании.

Л.Б. Смирнов (Санкт-Петербург, Россия).

К вопросу о некоторых криминогенных угрозах национальной безопасности России.

Предметом нашего анализа избраны отдельные криминогенные угрозы в области государственной и общественной безопасности, указанные в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации. В частности, такие как:

– деятельность, направленная на нарушение единства и территориальной целостности Российской Федерации, дестабилизацию внутриполитической и социальной ситуации в стране, включая инспирирование «цветных революций», разрушение традиционных российских духовно-нравственных ценностей;

– деятельность, связанная с использованием информационных и коммуникационных технологий для распространения и пропаганды идеологии фашизма, экстремизма, терроризма и сепаратизма, нанесения ущерба гражданскому миру, политической и социальной стабильности в обществе.

Основным субъектом, создающим отмеченные угрозы, является глобальная олигархическая власть (ГОВ), стремящаяся к мировому господству. Она учреждает и в последующем использует в целях нанесения удара по России международные, государственные и неправительственные организации, финансовые и экономические структуры.

В качестве внутренних фигурантов, создающих угрозы национальной безопасности России, выступают контролируемые ГОВ члены различных общественных, религиозных, образовательных и иных организаций и учреждений, в том числе, государственных. В последнее время всё чаще помощников ГОВ называют «пятой колонной», многие представители которой не скрывают своей связи с ГОВ и даже её демонстрируют. ГОВ они преподносят как источник демократии. В числе членов «пятой колонны» состоят известные деятели советской политики, принимавшие активное участие в разрушении СССР.

В истории России её единство и территориальная целостность неоднократно выступали объектами посягательств. В настоящее время ГОВ и её пособниками внутри России возвращение Крыма в состав России преподносится как аннексия. Под сомнения ставится нахождение в составе нашей страны и других территорий, например, Калининградской области, четырёх Курильских островов. Имеет место оспаривание представителями «пятой колонны» характера и итогов Великой Отечественной Войны.

Разрушительной силой «цветных революций» является молодёжь. Её разложению уделяется особое внимание. В этих целях используются различные флеш-мобы и тому подобные мероприятия. Действия «пятой колонны», выполняющей задачи ГОВ, направленны на духовно-нравственное разложение общества и подрыв легитимных институтов власти.

Существует выражение: «Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если умеет защищаться». Можно перефразировать данное высказывание: «Всякое государство лишь тогда чего-нибудь стоит, если умеет защищать свою национальную безопасность». Россия за свою более чем тысячелетнюю историю показала, что может успешно защищаться от внешних врагов в открытой войне и, наоборот, неспособна эффективно противодействовать скрытым, как внешним, так и внутренним угрозам. Так было в период Великой смуты XVI века, в начале и конце XX века.

Великую смуту XVI века удалось преодолеть лишь после того, как произошло польское нашествие: появился внешний, открытый враг, произошло объединение народа и изгнание агрессора. Мягкая, либеральная политика в отношении «пятой колонны» со стороны царского правительства привела к революции в 1905 г. и двум революциям в 1917 г., нанёсшим колоссальный ущерб России. Полную несостоятельность в деле противодействия «пятой колонне» показало советское правительство в 1980-е годы, приведшую к разрушению СССР.

Полагаем, что в настоящее время система противодействия угрозам государственной и общественной безопасности отличается излишней мягкостью и либеральностью, а это существенно повышает уровень опасности этих угроз. Их предупреждение должно включать систему достаточных и эффективных мер, в том числе уголовно-правые средства, что особенно актуально в преддверии президентских выборов 2018 года.

Относительно слабую дестабилизирующую активность «пятой колонны» в период выборов в Государственную Думу РФ в 2016 году можно объяснить их вторичностью по сравнению с президентскими выборами, к которым она усиленно и готовится, сохраняя свои ряды.

В.Н. Фадеев (Москва, Россия).

Национальная безопасность и криминогенные факторы.

Необходимо иметь в виду, что кроме преступности, которая является одной из основных внутренних угроз национальной безопасности России, существуют криминогенные факторы социально-гуманитарного характера, влияющие на дестабилизацию социально-экономической и общественно-политической ситуации в стране. Причины проблем России надо искать в начавшейся смене эпох.

Сегодня, как никогда ранее, обострился кризис современного образа жизни, характерного не только для наиболее богатых западных стран, но и государств, принявших идеологию либеральной демократии. Системный кризис в отдельных странах, охватывающий наиболее важные сферы жизни, всё более приобретает черты глобального общесистемного кризиса цивилизаций.

В духовной сфере авторитет традиционных религий упал как никогда за последнее тысячелетие и продолжает падать, причём это характерно для всех религий. Особенно это коснулось различных течений христианства и мусульманства. Восточные религии кризис пока затронул в меньшей степени. В этой ситуации закономерно появление огромного числа сект и учений, подавляющее большинство которых является тоталитарными организациями или, в лучшем случае, коммерческими предприятиями.

Множество людей, даже периодически посещающих храмы, по сути являются безбожниками (не путать с атеистами), живут сиюминутными интересами и не пытаются задуматься даже о ближайшем будущем. О сверке своих действий со всеми известными заповедями, в том или ином виде встречающимися в мировых религиях, или о страхе Божьей кары речь вообще не идёт: безбожники этой кары не боятся, она для них просто не существует.

Массовая культура игнорирует традиционные ценности, веками обеспечивавшие стабильность и развитие общества, прямо направлена на их разрушение, воспитание безответственности и потребительского отношения к жизни в стремлении получить сиюминутную выгоду, удовольствие здесь и сейчас «без обязательств», не думая о последствиях.

То, что традиционно являлось искусством и ставило своей целью духовное развитие через познание божественной красоты и гармонии окружающего мира, по сути, стало доступно лишь единицам. И это происходит отнюдь не из-за высоких цен. Просто у большинства населения нет потребности в таком развитии, и не в последнюю очередь потому, что все духовные силы у людей отнимает в большинстве своём бессмысленная работа – с бездуховной целью: заработать и потратить деньги. Для искусства, требующего значительной душевной работы, сил не остаётся. 

Даже среди тех, у кого есть время, ценителей искусства не так уж много. Для молодёжи главная цель – «убить» время и получить адреналин. Причём молодёжь редко задумывается в этом случае о гарантиях личной безопасности. «Культура» для молодёжи сводится к знанию имён популярных музыкантов, толкованию различных музыкальных течений, обсуждению подробностей взаимоотношений и личной жизни известных спортсменов, актёров, «звёзд» шоу-бизнеса. В настоящее время шоу-бизнес уже не скрывает, что не имеет ничего общего с духовным развитием.

В обществе нарастает разочарование в существующих формах организации и управления. Идея демократии скомпрометирована её текущим практическим воплощением, и чём больше какое-либо государство кричит о своём «демократизме», тем больше оно приблизилось к «бархатному тоталитаризму» по Оруэллу.

Идеалы равенства и взаимоуважения подменяются тотальной толерантностью: русский, терпи хамство гостей и безразличие властей по отношению к русским, не обижай национальные меньшинства, всех прощай и призывай, как кот Леопольд, всех жить дружно. 

Попытки государства регулировать всё и вся приводят к неконтролируемому росту чиновничества, которое вместо исполнения своей номинальной функции – координации деятельности общества – превратилось в его раковую опухоль, стремительно пожирающую все ресурсы и бездарно уничтожающую всё жизненно необходимое обществу.

Стремясь создать видимость активной деятельности, чиновничество вводит порой совершенно безумные правила и ограничения. Главный принцип современного чиновника — «кто что контролирует, тот то и имеет». Безусловно, это относится не ко всем чиновникам и не всегда. Но объективная закономерность такова, что даже самые благие намерения чиновников на деле часто оборачиваются своей противоположностью, и чем более мелкие детали они пытаются регламентировать, тем вероятнее такой исход.

Слишком часто подтверждается бессмертная фраза Черномырдина В.С.: «хотели, как лучше, а получилось, как всегда»! В поисках обоснования своего существования чиновничество начало разрушать основы общества, включая институт семьи. Пример – эволюция органов опеки.

Российская «детозащита» как будто движется «к европейскому уровню». Сегодня детей против их собственной воли, воли их родителей могут забрать из семьи по мотивам «бедности», вместо того, чтобы, как минимум, половину суммы, выделяемой на содержание этих же детей в детдоме, выделить самой семье в качестве материальной помощи, проконтролировав её использование.

В России наблюдаются попытки использовать ювенальную юстицию для борьбы с неугодными, особенно на местном уровне. Появление подобных фактов должно насторожить верховную власть. Это говорит о потере остатков совести и управляемости в огромной бюрократической пирамиде, развращённой вседозволенностью и безнаказанностью.

С другой стороны, происходит падение общественной морали. Отклонения, ведущие к личной деградации, а то и к прямому вырождению популяции, выдаются за норму, некий знак принадлежности к «элите», а следование этим порочным правилам подаётся как «приверженность прогрессу и свободе».

Пытающиеся противостоять этому подвергаются агрессивной и организованной травле. В лучшем случае выставляются отставшими от жизни ретроградами, в худшем – подвергаются судебному преследованию с назначением наказания от небольших штрафов до реальных сроков заключения.

Национальная философия и мировоззрение, образование и воспитание, здравоохранение и иные социальные институты России, науки, в том числе криминология и её отрасли должны, уразуметь, что понятия «тёмные силы», «тёмное сознание», «тёмное мышление», «тёмные дела» и т.п. имеют метафизический смысл и эквиваленты в нашей жизни и сознании. Даже больше того: более или менее однозначно (пофамильно) персонализованы, в тех или иных объёмах связаны с «фальшивомонетной фабрикой».

А.В. Никуленко (Санкт-Петербург, Россия).

Стратегия национальной безопасности – всё дальше от народа?

Одной из наиболее явных угроз, беспокоящих человечество, является преступность. На всех этапах развития общества и государства она побуждала социум изыскивать эффективный инструментарий противодействия ей. На решение этой задачи были направлены значительные интеллектуальные и материальные ресурсы.

В России, по некоторым оценкам, совершается 5,5–6 млн преступлений в год, учитывая латентную составляющую. Эти пугающие цифры позволяют судить о масштабности проблемы преступности.[44] Объяснение государством подобной ситуации ссылками на комплекс факторов мало улучшает существующее положение. Граждане же ждут действенных акций, которые бы обеспечили эффективное противодействие преступности. Этой масштабной и важной социальной задаче должна быть подчинена уголовная политика государства.

Наука и практика давно уже не ставят перед собой задачу полного устранения преступности, поскольку весь опыт в этой сфере показывает, что она невыполнима. Однако, вопросы безопасности личности, общества и государства не перестают быть значимыми в современной России. В 2013 году Президентом РФ утверждена Концепция общественной безопасности, рассчитанная на срок до 2020 года.[45] В ней закреплено, что «обеспечение общественной безопасности является одним из приоритетных направлений государственной политики в сфере национальной безопасности Российской Федерации». К числу основных угроз концепция относит терроризм, экстремизм и преступность. Не менее опасным явлением признана и коррупция. В 2015 году Указом Президента РФ утверждена «Стратегия национальной безопасности», в ст. 43 которой обозначены те же угрозы.[46]

Криминогенная обстановка в России ухудшается. Преступники, прежде всего их организованная и вооружённая части, ведут себя всё более дерзко, навязывая свою волю не только простым обывателям, но и сотрудникам правоохранительных органов. Практика изобилует случаями пассивного (если не трусливого) поведения полицейских, представителей других силовых ведомств, охранных структур в случаях, когда они должны были активно действовать. Продолжается сокращение численности сотрудников МВД России, прежде всего, полиции.[47] По нашим сведениям, в 2016 и 2017 годах данная тенденция сохранится.

В то же время, недавно созданным войскам национальной гвардии Российской Федерации, главной задачей которых является защита государственных интересов, предоставляются расширенные права на применение физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, которых не имеют полицейские, обязанные стоять на страже интересов граждан. Это происходит на фоне сложной экономической ситуации, уже упомянутого нами сокращения численности полиции, в первую очередь, рядовых её сотрудников, и может спровоцировать всплеск корыстно-насильственных преступлений, преступлений против личности.

Пессимизм автора связан и с тем, что, не смотря на принимаемые усилия в сфере обеспечения общественной безопасности[48], государство фактически выводит из сферы уголовно-правового регулирования побои,[49] криминализация которых обеспечивала профилактику тяжких и особо тяжких преступлений, прежде всего, направленных против личности и связанных с насилием. Фактически это может ограничивать и права граждан по противодействию подобного рода правонарушениям, ведь возможности осуществить правомерную защиту от таковых посягательств существенно снижаются.

Принимая во внимание активность законодательной власти, например, законопроекты о внесении изменений в ст. 37 УК РФ «Необходимая оборона»,[50] Верховного Суда РФ, в частности, принятие Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2012 № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление», которое явилось важным актом, но не смогло разрешить всех вопросов, связанных с квалификацией обстоятельств, исключающих преступность деяния, следует указать на то, что государство не спешит передавать в руки граждан реальный правовой механизм противодействия преступной экспансии.

СМИ показывают пугающие картины российской и зарубежной действительности при возможной отмене запрета на владение огнестрельным оружием гражданами. Всё это может привести, если уже не привело, к дисбалансу между охраной государственных интересов и защитой прав обычных граждан.

Доклад Г.В. Зазулина опубликован в журнале «Криминология: вчера, сегодня, завтра». 2016. № 3 (42).

Материалы беседы опубликованы в журнале «Криминология: вчера, сегодня, завтра». 2016. № 4 (43).

Фотопредставление Беседы Вы можете найти в фотоальбоме Клуба (Фото: М.А. Пахомова).

Видеопредставление Беседы А.И. Никитиным размещено в разделе «Наше видео».

09 декабря 2016 года Беседа «ДИСТАНЦИОННЫЙ КОНТРОЛЬ НАД ПРЕСТУПНОСТЬЮ: ДОПУСТИМОСТЬ, ВОЗМОЖНОСТИ, ИЗДЕРЖКИ».

С докладом «Дистанционный контроль над преступностью: допустимость, возможности, издержки» выступил Х.Д. Аликперов – д.ю.н., профессор, Директор Центра правовых исследований (Баку, Азербайджанская Республика).

Беседу вёл заместитель президента Клуба А.П. Данилов.

На беседу собрались криминологи, криминалисты и другие из Баку (Азербайджанская Республика), Липецка (Россия), Москвы (Россия), Санкт-Петербурга (Россия).

11 студентов вузов (РГПУ им. А.И. Герцена: А.А. Гудкова, М.А. Пахомова, М.О. Федулова, В. Ярпина – все 2-й курс, Т.А. Усубов – 3-й курс, Ю.А. Белевуева, И.В. Васютина, Д.И. Запрудная, Д.А. Мухин – 4-й курс; О.В. Козьма; Северо-Западный институт РАНХиГС: Эйвазов А.Х. – 1-й курс);

6 адъюнктов (Санкт-Петербургский университет МВД России: А.В. Андреев, Е.В. Буряковская, М. Дворжицкая; Е.Н. Курилова, Ю.С. Рубцова; М. Яковлева);

3 преподавателя (Юридический институт (Санкт-Петербург): В.Г. Шарыгин; Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова: М.А. Фадеева; РГПУ им. А.И. Герцена: И.В. Морозова);

4 гостя (Ш. Аликперова; депутат муниципального совета МО «Невский округ» г. Санкт-Петербурга: С.Ю. Обернихин; М.С. Мирошниченко; писатель: Н.В. Кофырин);

1 кандидат исторических наук (директор издательства «Юридический центр»: И.Х. Дамения);

10 кандидатов юридических наук (РГПУ им. А.И. Герцена: А.Л. Гурнинская, А.П. Данилов, М.С. Дикаева, А.В. Холопов; Балтийский гуманитарный институт: В.С. Харламов; Северо-Западный институт РАНХиГС: Т.Н. Дронова, Н.И. Пишикина; СПбГУ: Г.В. Зазулин; ЕГУ им. И.А. Бунина: Ю.И. Дук; Санкт-Петербургский им. В.Б. Бобкова филиал Российской таможенной академии: Н.А. Липский);

5 докторов юридических наук (РГПУ им. А.И. Герцена: С.Ф. Милюков, Л.Б. Смирнов; Санкт-Петербургский университет МВД России: С.У. Дикаев; ЕГУ им. И.А. Бунина: Ю.В. Голик), среди которых 1 заслуженный деятель науки РФ (РГПУ им. А.И. Герцена: Д.А. Шестаков).

В обсуждении доклада участвовали: Ю.В. Голик, А.П. Данилов, С.У. Дикаев, Г.В. Зазулин, Ю.И. Дук, С.Ф. Милюков, Л.Б. Смирнов, В.С. Харламов, А.В. Холопов, Д.А. Шестаков.

Выжимки из докладов и поступивших откликов.

Д.А. Шестаков (Санкт-Петербург, Россия).

Поголовное чипирование как подмена Бога шайкой земных хозяев

(Возвращаясь к Достоевскому).

Чипирование и воронка преступности. Постановка вопроса о неоднозначном влиянии научно-технического развития на преступность и противодействие ей не нова. Однако в связи с вторжением в жизнь общества «высоких технологий», вопрос этот чрезвычайно обострился, на что своевременно обращено внимание нашими сотоварищами по науке, в частности, Ю.В. Голиком и теперь Х.Д. Аликперовым.

Юрий Владимирович пишет об установлении тотального контроля, о грядущих поголовном чипировании людей и создании некоего надгосударственного органа, аккумулирующего у себя чудовищный по объёму материал, поступающий с микрочипов, внедрённых в тела граждан Земли, и распоряжающегося этим материалом. Он замечает, как уже теперь идёт компьютеризация преступности. Но в будущем с использованием компьютера, по его мнению, станет совершаться подавляющее большинство преступлений.[51] Ханлар Джафарович полагает, что пройдёт время и человечество полностью устранит многообразные издержки чипирования, после чего станет возможным создание глобальной электронной системы дистанционного контроля над преступностью (ДКП), которая будет в состоянии во многом изменить мир к лучшему, сделать его более свободным от преступных посягательств.[52]

Со своей стороны, скажу: поголовное чипирование, к которому, по мнению участников беседы в клубе, идёт дело, позволит правоохранительным органам повысить контроль лишь за первым (обыденным) слоем преступности, но одновременно вооружит движущие силы глубинных слоёв самой преступности и прежде всего её девятого, глобально-олигархического слоя. Обращу внимание на тот парадокс, что научно-техническая вооружённость правоохранительных органов в известном смысле способствует соответствующему оснащению собственно правонарушителей, начиная по крайней мере с третьего уровня «воронки преступности», т.е. со шлаковой организованной преступности. Имеет место «гонка вооружений». Так, практические работники, занятые контролем за наркопредпринимательством, знают, что даже при банальном сбыте одурманивающих веществ посредством так называемых закладок преступники малоуязвимы, поскольку своевременно обзаводятся более совершенной, чем имеется у полиции, аппаратурой связи и наблюдения. Что уж говорить о девятом уровне! Нетрудно догадаться, в чьём ведении окажется надгосударственный орган, управляющий микрочипами, которые собираются вживить в тела всех людей на планете.

Превращение общества в управляемый придаток IT-хозяев. Человеческое и Божеское. От неверующего, как и от невлюблённого, многое в мире скрыто. Свидетельством высшего правящего разума в моих глазах служат единые основы устройства всего сущего. В животном мире, например, одинаковое устройство дыхания, пищеварения, размножения… Человек в мире – марионетка для выполнения предписанной свыше программы, которая даёт стимулы: радости любви,… навязанные свыше представления о хорошем и плохом. Людям внушено, например, что занятия любовью – это замечательно, одиночество – плохо. Похоже, что мир – не для человека. Не для него всё это устроено. Дары от Бога, в том числе переданные через родителей – не для тебя самого, а с тем чтобы ты мог ими воспользоваться для Бога и для обслуживания его гениального творения. Это относится и к ниспосланным дарованиям, внешним и внутренним. Так было, по крайней мере, по первоначальному замыслу Создателя, до ниспослания им Спасителя…[53]

У Достоевского чёрт подсказывает Ивану Карамазову дорогу растления: «…надо всего только разрушить в человеке идею о Боге, вот с чего надо приняться за дело!..»[54] Того же мнения либерал Шатов, утверждающий: «… в России бунт непременно начать с атеизма».[55]

Над претворением дьявольской затеи у нас в стране основательно поработали большевики. Ульянов (Ленин) «боженьку», как язвительно он выражался, очень не любил, он остервенело брюзжал: «…всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье даже с боженькой есть невыра­зимейшая мерзость».[56] Такой же богоненавистнический настрой был и у его ближайшего окружения, захватившего сто лет назад власть в России. Такой же накал чувств можно видеть – не без удивления чрезвычайности всплесков богоборческой страсти – и у некоторых сегодняшних русоненавистников.

Впрочем, теперь иные времена и, отчасти, иные песни. Наука идёт вперёд. Биомедицинской инженерией разработан и усовершенствуется (в частности, в университете Южной Калифорнии) мозговой чип-имплантат.^[57] Развитие счётно-вычислительной техники, появление интернета отучило уже огромное количество детей работать собственной головой – не только запоминать факты, но и хорошо знать даже таблицу умножения. Налицо осуществление шигалёвщины, согласно которой человечество следует разделить на две не равные части. Одна десятая часть получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью частями.[58]

Пользуясь достижениями в области создания искусственного разума, разные силы и в конечном итоге, что особенно страшно, глобальная олигархическая власть (ГОВ) вознамерились жёстко подчинить себе человечество. Эти силы, по-видимому, постараются изъять у людей определяющую часть самостоятельного рассудка и переместить её в IT-устройство (по Ю.В. Голику – надгосударственный орган), управляющее людьми извне посредством внедрённых в их тела чипов. Шайка ГОВ, возомнившая себя человеко-божествами,[59] дерзает поставить себя на место Бога с тем, чтобы командовать миром, но уже не с идеальными, а с исключительно низменными[60] устремлениями к собственному сверхобогащению.

Семейное преступностиведение и потребность в слое свободных людей с развитым, не подчинённым ГОВ сознанием. Чипизация – не единственный рычаг глобального управления человечеством. Семейной криминологией уловлена идущая с Запада совокупность продуманных действий, направленных на разрушение семьи с целью перераспределить воспитание детей в пользу государства по сравнению с родителями. Обращу внимание на предпринимаемую феминистскую атаку, осуществляемую через государство на семью[61] посредством создания препятствий примирению ссорящихся супругов, а также неоправданно  широкого применения изъятия детей от родителей. В этом видится очередной  шаг к тотальному управлению людьми. И я надеюсь, что мои приемники в семейной отрасли преступностиведения займутся осмыслением названных острых вопросов.

Сегодня нужны научные разработки, изменение законодательства, воля родителей, особые детские сады и школы, защищающие подрастающее поколение россиян не только от угрозы чипирования, но также от чрезмерного воздействия на его сознание таких информационных инструментов, как интернет, СМИ и т.д.

Х.Д. Аликперов (Баку, Азербайджанская Республика).

Тезисы доклада «Дистанционный контроль над преступностью: допустимость, возможности, издержки».

Уважаемые коллеги! На ваше рассмотрение предлагается альтернативный взгляд на проблемы контроля над преступностью. Исходной точкой авторской идеи о системе дистанционного контроля над преступностью (далее по тексту – ДКП) послужили две реалии нашей жизни.

Это, в первую очередь, высокий накал негативных процессов, происходящих в динамике и структуре современной преступности, которая во многих странах мира вплотную приблизилась к критической точке. Здесь дело не только в высоких темпах её роста. Нельзя не заметить, что в последние два десятилетия преступность в мире с каждым годом становится качественно более опасной, а количественно в ней доминируют насильственные и насильственно-корыстные преступления, коррупция и незаконный оборот наркотиков, торговля людьми. 

Особую угрозу для многих стран представляют набирающие обороты акты терроризма, которые буквально сотрясают мир. Всё это свидетельствует, что человечество постепенно погружается в пучину криминального омута, становится всё более уязвимым перед преступностью, в силу чего существующая система противодействия криминалу требует кардинального пересмотра.

Второй опорной точкой предложенной идеи является процесс расширения во многих странах сферы применения электронных средств и технологий дистанционного контроля над гражданами. При этом характерно, что такой контроль осуществляется легально и с молчаливого согласия самих граждан. К примеру, ради безопасности, определённых личных благ и комфорта (мобильный телефон, Интернет, кредитная карточка, камера наружного наблюдения и т.д.) мы согласились на осуществление за нами различных видов внешнего контроля, перечень которых с каждым годом активно пополняется, а  «всевидящее око» охватывает всё новые стороны нашей личной жизни.

В последние годы в ряде стран получила широкое распространение имплантация в тело граждан микрочипов, которые позволяют осуществлять над ними дистанционный контроль. Причём такая практика типична не только для индустриально развитых государств, но и для многих развивающихся стран.

Следовательно, хотим мы этого или нет, но надо признать, что сегодня без определённого внешнего контроля практически невозможно обеспечить полноценную жизнедеятельность людей в постиндустриальном обществе.

Как известно, чипы-имплан­танты начали разрабатываться со второй половины XX столетия. Первоначальным направлением данной технологии являлся контроль за местонахождением домашних животных. Затем они стали применяться с медицинской целью. Позднее спектр использования подкожных чипов существенно расширился: их начали активно применять в далеко не медицинских целях.

Так, Бразилия стала одной из первых стран в мире, где чип вживили под кожу здорового человека: детям имплантировали радиомаяки для того, чтобы было легче их найти в случае похищения, или если они потерялись. В 2003 году в Мексике началась масштабная чипизация, в результате которой сегодня в этой стране десятки тысяч человек имеют в своём теле чипы.

Не отстают и страны Европы. К примеру, в 2015 году шведская компания Epicenter вживила под кожу 400 своим сотрудникам электронные чипы. Теперь с их помощью сотрудники фирмы открывают двери, пользуются ксероксом, получают доступ к компьютеру, архивным документам и т.д.

Эти примеры, а их на сегодняшний день в мире существует более чем достаточно, свидетельствуют о том, что со временем гражданское общество, скорее всего, трансформируется в электронное общество, в силу чего глобальная чипизация населения – лишь вопрос времени.

Поэтому полагаю, что уже сегодня криминологи должны быть готовы к такому сценарию развития процесса чипизации населения и задуматься о путях трансформации уникального антикриминального потенциала чипирования в систему контроля над преступностью.

Одним из вариантов такой трансформации могло бы стать создание системы дистанционного контроля над преступностью, программа которой будет базироваться на микрочипе глобального позиционирования (GPS), имплантированного в тело (фиксированного на поверхности тела) человека.

Что даст дистанционный контроль над преступностью. Предложенная система может быть развёрнута на национальном, региональном и глобальном уровнях. Доктринально структура ДКП состоит из 5-ти подсистем: «Антитерроризм», «Антикриминал», «Антинаркотизм», «Антирецидив» и «Поиск», предназначенных для выполнения функций, суть которых отражена в их названии.

Посредством этих подсистем станет возможно выявлять и отслеживать в режиме онлайн точное местонахождение лица: перемещающего наркотики, взрывчатые, химические, биологические, радиационные средства массового поражения; совершившего преступления в условиях неочевидности; укрывающегося от следствия и суда, находящегося в розыске; совершившего побег из места предварительного заключения или колонии и т.д.

Учитывая, что чип будет снабжён датчиком местоположения своего носителя, он может стать и средством дистанционного поиска лиц, пропавших без вести или похищенных; идентификации неопознанного трупа или лиц, страдающих амнезией; обнаружения людей, оказавшихся под завалами в результате техногенных аварий или природных катастроф; потерявшихся или сбежавших из дома детей и т.п.

Система ДКП несёт в себе и сугубо экономическую выгоду для общества. В частности, учитывая мультимедийный компонент микрочипа и его объём памяти, запуск этой системы исключит необходимость изготовления и выдачи миллиардов паспортов, удостоверений личности, водительских прав и т.д.

Издержки чипизации населения. Наряду с перечисленными выше позитивными качествами, концепция системы ДКП содержит в себе и комплекс принципиальных издержек правового, нравственного и религиозного характера.

Во-первых, ахиллесова пята предложенного проекта видится в том, что его реализация вступает в противоречие не только с нравственными и религиозными ценностями, но и с фундаментальными правами и свободами человека.

Это противоречие проявляется в первую очередь в том, что проект рассчитан на повсеместный дистанционный контроль над человеком, что сегодня несовместимо с международно-правовыми стандартами в сфере охраны прав человека. Следовательно, реализация системы ДКП потребует пересмотра широкого перечня национальных и международных правовых актов.

Во-вторых, проект предполагает вживление под ткань кожи человека или на поверхность его тела микрочипа (смарт-метки, штрих-кода и т.д.). Возникает вопрос: «А согласится ли на это каждый добровольно?».

В-третьих, против чипизации возражают правозащитники, которые резонно полагают, что этот механизм станет идеальным средством в руках государства для тотального контроля как общества, так и индивидуума. В частности, по их мнению, если чипирование и окажется полезным в демократическом обществе, то этого нельзя сказать, если нити управления такой системой будут находиться в руках тирана.

В-четвёртых, против имплантации чипа в тело человека выступают и религиозные конфессии. К примеру, православная церковь не только против чипизации населения, но и против штрих-кодов на потребительских товарах.

В-пятых, существующие технологии не гарантируют абсолютную защищённость микрочипов от разного рода технологических сбоев и вирусов, их дистанционного отключения, а также несанкционированного доступа к ним.

В-шестых, уязвимость проекта проявляется и в отсутствии репрезентативных исследований о последствиях воздействия чипа на здоровье человека.

Наконец, в-седьмых, нет достоверных исследований о влиянии радиочастотных излучений, которые будут покрывать огромные территории по всему миру со спутников и ретрансляторов системы ДКП, на экологию нашей планеты. Между тем, известно, что радиочастотные излучения искажают геомагнитное поле Земли, что ведёт к сбою, если можно так выразиться, внутреннего компаса некоторых представителей фауны и флоры. 

Как видим, приведённые выше аргументы «против» заслуживают самого пристального внимания и всестороннего осмысления. Понятно, что устранение этих принципиальных издержек системы ДКП требует системного подхода, обусловливает поиск разумного компромисса между фундаментальными правами личности и правом общества на безопасность.

Но здравый смысл подсказывает, что пройдёт время, мало или много – это непринципиально, и человечество найдёт оптимальные пути устранения этих издержек, после чего признает необходимость создания системы дистанционного контроля над преступностью, которая в состоянии во многом изменить наш мир к лучшему, сделать его более защищённым от преступных посягательств.

С.У. Дикаев (Санкт-Петербург, Россия).

Право безопасности и Доктрина информационной безопасности России.

Об актуальности вынесенной на обсуждение темы говорит то, что 5 декабря этого года Президентом России утверждена Доктрина информационной безопасности России (далее по тексту – Доктрина). В Разделе III «Основные информационные угрозы и состояние информационной безопасности» Доктрины отмечается, что различные террористические и экстремистские организации широко используют механизмы информационного воздействия на индивидуальное, групповое и общественное сознание в целях нагнетания межнациональной и социальной напряжённости, экстремизма и терроризма. В этих целях активно создаются средства деструктивного воздействия на объекты критической информационной инфраструктуры (п. 13). В пункте 14 отмечается возрастание масштабов компьютерных преступлений, увеличение числа преступлений, связанных с нарушением конституционных прав и свобод человека и гражданина, в том числе и в части, касающейся неприкосновенности частной жизни, личной и семейной тайны, при обработке персональных данных с использованием информационных технологий. При этом методы, способы и средства совершения таких преступлений становятся все изощрённее.

В числе основных направлений обеспечения информационной безопасности в области государственной и общественной безопасности называются и повышение эффективности профилактики правонарушений с использованием информационных технологий, противодействия таким правонарушениям, защиты информации, содержащей сведения, составляющие государственную тайну, иной информации ограниченного доступа и распространения и т.д. Доктриной определены принципы и задачи деятельности государственных органов по обеспечению информационной безопасности.

Хотя о чипировании человека в Доктрине пока ничего не говорится, однако, считаю, что это средство контроля (именно контроля, а не управления), при определённых условиях является оправданным. В будущем это вполне может стать даже необходимым условием безопасности, как личности, так и общества, и государства, например, как средство контроля над носителями государственной тайны, или обеспечения идентификации лиц, выполняющих функции, связанные с повышенным риском гибели. Например, военнослужащие в период выполнения ими специальных заданий или проведения специальных операций.

Следует согласиться с Х.Д. Аликперровым в том, что криминологи должны быть готовы к чипизации населения и задуматься о путях трансформации уникального антикриминального потенциала чипирования в систему контроля над преступностью. Ханлар Джафарович, считает, что система чипизации населения может быть развёрнута на национальном, региональном и глобальном уровнях. Предложенная им доктринально структура дистанционного контроля преступности состоит из 5-ти подсистем: «Антитерроризм», «Антикриминал», «Антинаркотизм», «Антирецидив» и «Поиск», предназначенных для выполнения функций, суть которых отражена в их названии.

Полагаю, что в этой системе можно было бы оставить два направления: «Антикриминал» и «Поиск», так как «Антитерроризм», «Антинаркотизм», «Антирецидив» являются составляющими подсистемы «Антикриминал».

Наверное, можно согласиться и с тем, что система обязательного чипирования, не всех, а хотя бы особо опасных преступников, позволит существенно изменить расклад сил в деле противодействия особо опасным преступлениям в пользу правоохранительных органов. Наверное, можно согласиться с докладчиком и профессором Ю.В. Голиком в том, что поголовное чипирование людей или уже наступает или скоро наступит. Возможно, что в режиме секретности действует программа «жидкого» чипирования при рождении, которое выдается, например, за прививки. Ведь никто не проверяет что нам «колят», именуя содержимое внутри шприца вакциной или иным лекарственным препаратом.

Однако вряд ли представляется возможным допустить то, чтобы развитие технологий чипирования было доведено до состояния, когда оно позволяет дистанционно управлять человеком, пусть даже представляющим особую опасность для общества. Если технологии до этого дойдут, обязательно должен быть принят международный акт, запрещающий и жёстко карающий производство и использование технологий дистанционного управления человеком. Как правильно отметил докладчик, отсутствие гарантий абсолютной защищённости микрочипов от разного рода технологических сбоев и вирусов, их дистанционного отключения, а также несанкционированного доступа к ним сделает ещё больше непрогнозируемым поведение отдельного человека, превратит личности в бездушные существа, управляемые извне.

В вопросе использования технологии чипирования в правоохранительных целях есть, кроме обозначенных автором, ещё одна проблема, так сказать её обратная сторона. Закон допускает ответственность лиц, совершивших осознанный волевой противоправный акт. Представим себе ситуацию, когда чипированный и управляемый извне человек будет винить в совершённом им преступлении неведомую им силу, что это не он проявил волю к совершению преступления, а лицо, которое им управляет посредством чипа. Сможем ли мы презюмировать свободу воли у лица, совершившего преступление в таком случае? И как возможно будет доказывать, что лицо в момент совершения преступления не было управляемым извне?

Беспроводные технологии и так получили настолько сильное развитие, что позволяют проникать во все тайны человеческого бытия. Если дома есть современный смарт-телевизор, смартфон, не говоря уже о компьютере, человек должен учитывать в своём поведении то обстоятельство, что он не один, что охраняемое законом его право на личную жизнь (и такое же право членов семьи) в конкретно взятый момент может быть не незыблемо.

Вместе с тем, полагаю, что полицейская функция, заложенная в современные технологии, должна использоваться в целях безопасности и может быть регламентирована актами ограниченного доступа. Проблема, кажется, в следующем: нет гарантий того, что службы, использующие новые технологии, всегда будут действовать строго в рамках непубличного (секретного) законодательства. Существующий порядок придания доказательственной силы информации, полученной в результате наложения ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотра и выемки, контроля и записи переговоров (статьи 185, 186, 186.1 УПК РФ), предполагающий получение судебного решения на проведение соответствующих следственных действий, позволяют оградить личность от произвола специальных служб, обеспечивающих безопасность.

Ю.В. Голик (Москва, Россия).

Преступление и наказание: что нас ждёт?

Проблема, поставленная Ханларом Аликперовым, является чрезвычайно острой, злободневной и болезненной. Сегодня мало кто из коллег осознаёт все последствия описанного профессором Аликперовым, но они наступят независимо от нашего отношения к ним.

Казалось бы, автор описывает будущее. Однако действительность состоит в том, что это будущее уже наступило и продолжает наступать. Просто оно распространено по планете неравномерно, и не все люди его замечают. Тогда, когда будущее наступает постепенно, меняя нашу повседневную реальность почти незаметно, мы очень быстро с ним свыкаемся, и нам кажется, что так было всегда. Или почти всегда. Давайте посмотрим на своё жилище. Каких-то сорок лет назад у нас появились в доме пульты дистанционного управления телевизором. Они подсоединялись к телевизору проводами, в руках у хозяина находилось достаточно громоздкое приспособление с пятью или шестью кнопками, которыми он мог переключить канал (каналов тогда было два, а в крупных городах три), сделать тише, громче, включить или выключить. Вот, пожалуй, и всё. Провода были длиной метров пять или шесть. Квартиры у всех были маленькие, и этого вполне хватало. У меня тоже был такой пульт, он очень быстро вышел из строя, а другой я уже найти не смог.

Вскоре, однако, появились современные пульты без проводов и с большим количеством функций. Сегодня же начинают отказываться и от них – появились телеприёмники с голосовым управлением. И это всё за каких-то сорок лет. Это и есть наступление будущего на реальность. Не нужно думать, что это каким-то образом обойдёт стороной все остальные сферы нашей жизни. Нет! Там изменения могут быть просто фантастическими и очень стремительными. Но именно они могут оказаться вне поля зрения большинства наших сограждан, и пройти поэтому как бы незамеченными.

Одно необходимое отступление. Проблема тотального контроля над человеком (проблема контроля над преступностью всего лишь маленький фрагмент этой глобальной проблемы) тесно связана с ещё более масштабной проблемой. Речь идёт о проблеме модификации поведения человека. Речь может идти о модификации поведения конкретного человека, конкретных групп людей или всего населения. Она может происходить как с помощью технических средств, так и с помощью методов нейролингвистического программирования. Иногда они применяются настолько грамотно и профессионально, что люди этого не осознают и не понимают.

Приведу одну достаточно большую цитату, а затем дам короткое пояснение. Один из героев, наверное, самой известной повести Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» Битти рассуждает: «Если не хочешь, чтобы человек расстраивался из-за политики, не давай ему возможности видеть обе стороны вопроса. Пусть видит только одну, а ещё лучше – ни одной. Пусть забудет, что есть на свете такая вещь, как война… Устраивайте разные конкурсы, например: кто лучше помнит слова популярных песенок, кто может назвать все главные города штатов или кто знает, сколько собрали зерна в штате Айова в прошлом году. Набивайте людям головы цифрами, начиняйте их безобидными фактами, пока их не затошнит, – ничего, зато им будет казаться, что они очень образованные. У них даже будет впечатление, что они мыслят, что они движутся вперёд, хоть на самом деле они стоят на месте. И люди будут счастливы, ибо факты, которыми они напичканы, это нечто неизменное. Но не давайте им такой скользкой материи, как философия или социология. Не дай Бог, если они начнут строить выводы и обобщения… Подавайте нам увеселения, вечеринки, акробатов и фокусников, отчаянные трюки, реактивные автомобили, мотоциклы-геликоптеры, порнографию и наркотики. Побольше такого, что вызывает простейшие автоматические рефлексы! Если драма бессодержательна, фильм пустой, а комедия бездарна, дайте мне дозу возбуждающего – ударьте мне по нервам оглушительной музыкой! И мне будет казаться, что я реагирую на пьесу, тогда как это всего-навсего механическая реакция на звуковолны». А ещё чуть раньше этот же герой, характеризуя одну девушку, мимоходом замечает: «Её интересовало не то, как делается что-нибудь, а для чего и почему. А подобная любознательность опасна. Начни только спрашивать, почему да зачем, и, если вовремя не остановиться, то конец может быть очень печальный»[62].

А теперь взгляните через призму прочитанного на наше современное телевидение. Ведь всё один к одному, как по инструкции. Да что там телевидение. А ЕГЭ? – Это типичный инструмент оглупления, направленный только на то, чтобы молодой человек разучился думать и анализировать, а только запоминал, запоминал, запоминал… Цифры и факты. Большая часть из которых ему в жизни никогда не пригодится. Преподаватели вузов, особенно преподающие на первом курсе, постоянно сталкиваются с такими проявлениями. Мои предметы начинаются со второго, но я захватываю остатки того, что не успели буквально вытравить из сознания студентов мои коллеги. Это – наглядный пример модификации поведения по превращению человека-творца в человека-винтика. У того же Рэя Брэдбери есть давнишний небольшой рассказик «Пешеход», герой которого любит гулять по ночам, дышать воздухом, слушать ночные звуки и т.д. Он просто гуляет. И его, в конце концов, арестовывают и везут, судя по всему, «на утилизацию». Его собираются уничтожить только за то, что он не смотрит телевизор (у него его даже нет) и не дышит кондиционированным воздухом. Он игнорирует то, с чем смирились все остальные. Великий фантаст считал, что это может наступить «лет через пятьдесят после нас»[63]. После написания рассказа прошло уже более пятидесяти лет, а сам писатель умер летом 2012 года. Откуда будем считать?

Какое всё это имеет отношение к проблеме преступности? – Самое непосредственное. Любое вмешательство в развитие человека чревато криминальными последствиями. Одно дело, если речь идёт о вмешательстве государственных структур (насколько это разумно и гуманно – совсем другой вопрос; будем исходить из того, что это законно) и совсем другое дело, когда речь идёт о несанкционированном и незаконном вмешательстве в этот процесс, будь то спецслужбы или криминальные структуры. Человека, склонного к насилию, можно направить на боксёрский ринг или на борцовский ковёр, а можно направить и на «большую дорогу». Результаты будут совершенно разные.

Модифицировать можно и поведение преступника. Можно «разучить» его совершать преступления. Наверняка сделать это будет не так-то просто, но можно. Причём, легче всего будет «разучить» тех, кого Ю.М. Антонян назвал некрофильскими убийцами[64]. Они более прямолинейно и жёстко нацелены на совершение вполне конкретных актов (например, октябрьский 2016 г. случай в Минске, когда молодой человек заявил: «Очень хотелось порубить людей», и он порубил их в одном из супермаркетов). А прямые линии, как известно, легче загибать в любом направлении.

Предполагаю, что наибольшие дискуссии вызовет тезис Аликперова о поголовном чипировании людей. Напрасно. Это скоро наступит. Точнее, это уже наступает. Правда, чипы будут не такие примитивные, как описывает Ханлар Джафарович. Я полагаю, что они будут «жидкими», вводиться будут человеку при рождении и их нельзя будет не изъять, не заменить. Я писал об этом, поэтому повторяться не буду[65].

Большие возражения, особенно у тех, кто по скудости ума называет себя правозащитниками, вызовет и предложение по массовому контролю за поведением человека с помощью телекамер и других приспособлений. Но это уже повсеместно вводится. Кто ещё десять лет назад знал, что такое биллинг? Сегодня он широко используется. Завтра он будет доступен широкому потребителю. Надо это или не надо, кому надо и зачем – это совсем другая проблема. От мобильных телефонов, между тем, никто отказываться не собирается.

При повсеместном внедрении мы получим настоящий прорыв в профилактике преступлений и правонарушений. Ситуации могут быть самыми разнообразными, поэтому я не буду продолжать рассуждения на эту тему.

Чипирование – это всего лишь один из аспектов будущей работы. Понадобится широкое внедрение IT-технологий. Это, в свою очередь, даст совершенно неожиданный эффект. Например, при соответствующем программном обеспечении и надлежащем введении информационного материала окажутся раскрытыми сотни и даже тысячи ранее совершённых преступлений, о которых все уже давно забыли. Для многих полученные результаты будут большой неожиданностью. Всё тайное станет явным.

Таким образом, поднятая тема имеет начало, но пока не имеет конца. Пожелаем, чтобы профессор Аликперов не бросал эту тему, а продолжал в неё погружаться, не забывая погружать туда и нас. Это будет и полезно, и очень интересно.

Л.Б. Смирнов (Санкт-Петербург, Россия).

Особенности и технологии дистанционного противодействия пенитенциарной преступности.

Существующая в России пенитенциарная колонистская модель основана на широких и слабо контролируемых межличностных контактах осуждённых, что не обеспечивает их взаимной безопасности. Колонии в том виде, как они есть, представляют для общества опасность по следующим причинам:

– в  них аккумулирован сильный криминогенный заряд и отрицательная социальная энергия, исходящая от преступников, обладающих высоким уровнем общественной опасности;

– в колонии зарождается и развивается опасная для общества колонистская субкультура, которую, более или менее, воспринимают все группы осуждённых, независимо от направленности личности, и сотрудники исправительных учреждений. Она обусловливает профессиональные, нравственные и моральные деформации персонала;

– в колониях имеются благоприятные условия для существования внутренней организованной (пенитенциарной) преступности;

– колония не обеспечивает элементарных условий безопасности личности осуждённого, находящегося в условиях постоянного психологического напряжения. Ночью осуждённые размещены в одном большом спальном помещении при отсутствии постоянного надзора за ними.

Отмеченные недостатки и проблемы актуальны для колонии в том случае, если она является универсальным видом исправительного учреждения. Колония может и должна быть основным пенитенциарным учреждением для осуждённых, утративших высокую общественную опасность. Для содержания же осуждённых, обладающих повышенной и высокой общественной опасностью, необходимы тюрьмы, как учреждения с более строгим режимом безопасности.

Минимальная контактность, свойственная тюрьме, может значительно помочь в достижении цели предупреждения правонарушений. Тюремный режим обеспечивает эффективное противодействие пенитенциарной преступности. Тюрьма должна обеспечить минимальный межличностный уровень контактов осуждённых, постоянный (круглосуточный) контроль за ними.

Содержание в тюрьме должно стать первоначальным этапом отбывания наказания в отношении осуждённых, обладающих повышенным и высоким уровнем общественной опасности. Минимальные социальные контакты внутри тюрьмы можно компенсировать использованием аудио и виде контактов. Стены камер возможно сделать визуально проницаемыми, используя технологию «Хамелеон». Желание осуждённого совершить акт физического контакта в буквальном смысле наткнётся на стеклянную перегородку.

По мере понижения степени общественной опасности преступника следует постепенно расширять число его контактов. При снижении повышенной общественной опасности такое лицо следует переводить в колонию, где уровень контактов максимальный. Следовательно, главным формируемым качеством осуждённого должна стать его минимальная общественная безопасность, а не степень исправления, как это определено в настоящее время.

Таким образом, отбывание наказания должно начинаться в тюрьме в условиях, обеспечивающих нейтрализацию повышенной и высокой степеней общественной опасности преступника, и продолжаться до тех пор, пока его опасность не будет признана минимальной.

Учитывая тяжелую криминогенную ситуацию в обществе, негативное влияние организованной преступной деятельности на пенитенциарные учреждения, в отношении особо опасных преступников необходимо ограничить использование такого принципа, как отбывание наказания по месту жительства. Для их содержания следует предусмотреть особые тюрьмы, расположив их в отдалённых уголках Сибири и Дальнего Востока. Персонал в таких учреждениях должен нести службу вахтовым методом.

В исправительных колониях в наибольшей степени следует применять принципы максимальной контактности и дистанционности. Колония представляет собой поселение заключённых, имеющее общую коммунально-бытовую, культурную и производственную инфраструктуру. С целью контроля осуждённых в колониях целесообразно использовать такие технические средства, как электронные браслеты. Их применение позволит отслеживать передвижения осуждённого в режиме реального времени.

Представляется возможным в отношении осуждённых, но только на период отбывания наказания, применять чипы. Устройства получения информации с чипов легко разместить во всех помещениях, на любой территории учреждения, одежде персонала.

Что касается идеи сплошного чипирования населения, то, опираясь на модель «воронка преступности»,[66] мы согласимся с позицией Д.А. Шестакова: это поможет контролировать лишь верхний (обыденный) слой преступности. Глобальной олигархической власти вполне под силу перехватить контроль над чипами и, используя выборные технологии, установить свою власть над миром.

Г.С. Курбанов (Баку, Азербайджан).

Антикриминальное око общества.

Знакомство с тезисами доклада,[67] как и с другими публикациями автора на данную тему, показывает, что Ханлар Джафарович предлагает принципиально новую систему организации противодействия преступности, которая в силу своей универсальности применима не только на территории отдельного государства, но и в региональном, а также глобальном масштабах. Поэтому реализация идеи системы дистанционного контроля над преступностью (далее по тексту – СДКП) позволит существенно снизить градус криминала в мире: повысить раскрываемость преступлений, исключить вероятность совершения преступлений в условиях неочевидности. Если учесть, что такие преступления составляют около 35–40 % от общего числа ежегодно регистрируемых в мире, то СДКП станет мощным ударом по криминалу, развеет миф о возможности безнаказанного совершения преступлений. СДКП позволит превратить принцип неотвратимости ответственности из многовековой мечты в реальность.

И такая реальность не гипотетическая. Глобальная СДКП может стать «всевидящим антикриминальным оком общества», так как после её реализации вне контроля правоохранительных органов практически не останется ни одно правонарушение.

На мой взгляд, ценность СДКП заключается и в том, что, как это отмечает автор, «её реализация позволит выявлять и отслеживать в режиме онлайн точное местонахождение лица: перемещающего наркотики, взрывчатые, химические, биологические, радиационные и токсинные средства массового поражения; совершившего преступления в условиях неочевидности; укрывающегося (уклоняющего) от следствия и суда; совершившего побег из места предварительного заключения или колонии и т.д.».[68] Наряду с этим СДКП, учитывая её мультимедийный компонент, несёт в себе и сугубо экономическую выгоду для общества.

СДКП основана на применении микрочипа глобального позиционирования, предварительно имплантированного в тело человека или фиксированного на поверхности его тела. Этот аспект предложенной системы станет предметом жарких дискуссий, так как задевает за живое миллиарды и миллиарды людей, ведёт к ограничению определённых прав и свобод человека и гражданина, превращает его в объект круглосуточного контроля.

Отрадно, что в своих публикациях Х.Д. Аликперов не только говорит о несомненных преимуществах СДКП над традиционной системой противодействия криминалу, но и детально описывает широкий перечень принципиальных издержек данной системы.[69] Необходимо также отметить, что автор разработал и, если можно так выразиться, вспомогательные варианты применения СДКП. В частности, предлагается частичное внедрение СДКП путём избирательного чипирования отдельных категорий лиц с целью дистанционного контроля за ранее судимыми, душевнобольными, осуждёнными и т.д.

Полагаю, что и в этом случае СДКП принесёт обществу неоценимую пользу как в вопросах общего, так и специального предупреждения рецидивных преступлений, контроля за условно осуждёнными и т.д.

Помимо этого, автор предлагает третий вариант – новый метод противодействия незаконному обороту наркотиков, ядерных, химических, биологических и т.д. средств массового поражения. Для кардинального усиления этой сферы деятельности правоохранительных органов Х.Д. Аликперов предлагает ввести по всему миру тотальную чипизацию всех видов автомобильного, водного, воздушного и железнодорожного транспорта, так как накопленный опыт показывает, что незаконное перемещение наркотиков и оружия чаще всего осуществляется при помощи этих видов транспорта.[70]

И последнее. Говоря о достоинствах СДКП, хотел бы кратко остановиться на выдвинутой Ханларом Джафаровичем крайне интригующей гипотезе о возможности наличия в анатомии человека помимо таких аутентификаторов, как отпечатки пальцев, радужная оболочка глаз, и рецептора (биочипа) дистанционного позиционирования личности, распознавание которого исключит необходимость тотальной чипизации населения для запуска СДКП.[71]

Естественно, сегодня столь шокирующая гипотеза a priori будет отторгаться нашим традиционным мировоззрением, поскольку покажется фантомной. Но при ближайшем рассмотрении концептуального ядра этой идеи становится ясно, что она – реальная проблема завтрашнего дня науки, в силу чего уже сегодня заслуживает пристального внимания криминологов.

К примеру, общеизвестно, что с древних времён существует мысленная связь между людьми. Сегодня это настолько очевидно, что не требует особых доказательств. Следовательно, нельзя исключать, что у каждого homo sapience существует и не установленный пока наукой природный рецептор, выполняющий функции глобального позиционирования, сигналы которого обладают статичной индивидуальностью, в силу чего исходящие от него волны присущи только этому человеку.

А.П. Данилов (Санкт-Петербург).

Прогресс как криминогенный фактор

Милый, милый, смешной дуралей,

Ну куда он, куда он гонится?

Неужель он не знает, что живых коней

Победила стальная конница?

С.А. Есенин

Научно-технический прогресс против человека. Действительность такова, что всё большее число процессов в быту, производственной и иной коммерческой деятельности автоматизируется (роботизируется). Конечно, это облегчает нам жизнь, но очень многих людей лишает работы. Заходим в салон сотовой связи – видим автомат для пополнения телефонного счёта, в банке – тоже автоматы, в магазинах – кассы самообслуживания. Да и идти в какие-либо организации всё меньше нужды – ведь можно, находясь дома и не вставая со своего дивана, оплатить, заказать почти всё, что требуется. И составление исковых заявлений начинают перекладывать на роботов. В такси – и то начинают обходиться без человека: оно становится беспилотным.

Воротилы рынка стараются максимально сократить свои расходы на человека-работника, заменяя его роботами, в то же время высасывают из людей все соки: создают социально-экономические условия, в которых большинство работает, чтобы только прожить, разменивая здоровье на деньги. По данным агентства «Блумберг», «Сбербанк» может уволить в 2017 году около 26 тысяч сотрудников (8 % персонала крупнейшего банка России). Причина увольнения – рост числа клиентов банка, пользующихся его интернет-сервисами (30 млн человек).[72] При этом различные институты, в том числе средства распространения сведений, подчинённые тем же дельцам, открыто и, что более опасно, так как это нами даже не осознаётся, скрытно развивают у нас потребительское мировоззрение.

Роботизацию, при поверхностном суждении, можно назвать удобством. Но, если поразмыслить и оценить её последствия, приходим к обратному выводу. Куда пойдут, чем займутся «высвобождающиеся» люди, лишённые работы, не имеющие средств к существованию? Сколькие из них встанут на преступный путь? Оцениваются ли на государственном уровне эти криминогенные факторы прогресса?

Вспомним модель «шар терпимости» – это образ человеческого общества, шар покоится на поверхности воды в случае наличия в нём достаточного количества умеренных терпимости и нетерпимости, обеспечивающих продолжение здорового существования человека и, в целом, всего государства. Умеренная терпимость – основное криминологическое наполнение данного шара. Она должна всецело преобладать над неумеренными терпимостью и нетерпимостью. Только в этом случае шар будет находиться на воде, свидетельствуя о нормальных условиях человеческого бытия. На северном полюсе шара располагается терпимость – скрытый криминогенный фактор. При её разрастании, по аналогии с озоновой дырой, рушится оболочка шара, и он гибнет. Южный полюс занимает неумеренная нетерпимость – открытый криминогенный фактор. Она, в случае её чрезмерного расширения, утягивает шар под воду, и он также прекращает своё существование.[73]

Нынешняя терпимость к техническим достижениям, лишающим человека работы, а значит, в конечном итоге, и самой жизни, является скрытым криминогенным фактором: тысячи и миллионы безработных, «ненужных» людей – потенциальная преступная масса.

Криминологическая мера – границы, в которых приложение сил, в частности, человеческая деятельность, даёт возможность продолжению здоровой, не преступной жизнедеятельности. Нет меры – нет жизни. Криминологическая мера является категорией, позволяющей определить минимальный порог общественной опасности, при превышении которого деяние, независимо от усмотрения власти, должно оцениваться как преступление.[74] Для противодействия криминогенным факторам прогресса определим криминологические границы, за которые он не должен переступать.

Деятельность крупного бизнеса, транснациональных компаний, а выражаясь преступностиведческой теримнологией, глобальной олигархической власти (ГОВ), в конечном итоге стоящей за построением современной экономической модели, исключающей человека из производственной деятельности, вышла за пределы криминологической меры, является преступной. Противодействие криминогенным факторам прогресса – возвращение производству человеческого лица: люди должны быть задействованы не менее чем в 70 % от всех производственных процессов. Эту криминологическую границу прогресс не должен переступать. При вовлечении населения в производственную деятельность и сферу услуг в рамках от 70 до 100 % от таковых оно будет находиться в состоянии умеренной терпимости к прогрессу. Заступ за эти границы ведёт к активному воспроизводству преступлений. Терпимость к прогрессу, в данном случае развиваемая ГОВ для достижения своих глобальных экономических целей, является скрытым криминогенным фактором: население, не сразу понимающее все последствия прогресса, вследствие социальной не обустроенности будет вовлекаться в преступную деятельность. Не умеренная терпимость – дорога к саморазрушению общества, фактическое лишение населения «иммунитета» к различным негативным, в том числе криминогенным факторам.

Умеренная терпимость к прогрессу, экономические и политические основы для которой необходимо создавать, является средством разрешения социально-технического противоречия: между человеком и достижениями научно-технического прогресса со всеми «вытекающими» из данного противоречия преступлениями на многих уровнях преступности (вспомним «воронку преступности»[75]).

Допустимо ли чипирование вообще? Развитие систем контроля, в том числе через чипирование, является одним из звеньев технологического развития. Х.Д. Аликперов говорит о вживлении в нас чипов, как о неизбежности.[76] Однако, не будем столь фаталистичны. Занятие твёрдой гражданской позиции по вопросу чипирования – в нашей воле. С общественным мнением в нынешней внешнеполитической обстановке власть вынуждена считаться. Чипирование населения для сокращения численности сотрудников правоохранительной системы должно получить криминологическую оценку, в том числе через призму модели «шар терпимости».

Решение о допустимости чипирования в целях противодействия преступности следует принимать лишь после ответа на вопрос: «Допустимо ли чипирование населения вообще?». Перед ответом на него необходимо обратить внимание на психологическую модель «Окно Овертона», раскрывающую механизм скрытого навязывания человеку чего-либо через  использование склонности людей постепенно привыкать к отрицательным явлениям: в своих представлениях мы продвигаемся от оценки «немыслимо» до «радикально» и далее через следующие ступени к принятию ранее неприемлемого.

Понимая сущность данного привыкания, нам надлежит отказаться от какого-либо чипирования, в целом. Иначе, оно будет последовательно, возможно, через вживление чипов отдельным категориям лиц (осуждённым, ранее судимым) «привито» нам. Исходя из действующей на практике концепции Овертона, мы, спустя некоторое время, воспримем чип как норму, правило. Однако чипирование населения заступает за границы криминологической меры, следовательно, является преступным в криминологическом смысле.[77]

Ю.И. Дук (Елец, Россия).

Некоторые вопросы внедрения систем дистанционного контроля над преступностью.

Проблема дистанционного контроля над преступностью, поднятая Х.Д. Аликперовым для обсуждения на Беседе,[78] на наш взгляд является достаточно актуальной. В настоящее время электронные системы дистанционного контроля над преступностью (далее по тексту – СДКП) пока не популяризируются среди населения, у которого ассоциируются, чаще всего, с сюжетами из фантастических боевиков. Однако разработка и применение данных систем гораздо реальнее и ближе, чем нам кажется.

Политики часто умалчивают о конкретных направлениях своей деятельности, готовящихся мероприятиях, разрабатываемых законодательных актах, в том числе, противодействующих преступности. При этом, как правило, редко учитывается мнение специалистов и учёных, имеющих научно обоснованные предложения для решения многих проблем. В результате мы имеем техногенные катастрофы, неуправляемую экономику, неработающие законы, огромное количество преступлений, что существенно снижает жизненный уровень наших граждан.

В этой связи вызывают опасение внедрение и использование СДКП, которые являются интересным, действенным, но мало изученным инструментом противодействия преступности. Процесс их внедрения идёт, но системность в этой работе просматривается с трудом, отсутствует серьёзная научная апробация, не было общественного обсуждения данных систем. В итоге мы можем столкнуться с ситуацией, когда общественность поставят в известность о СДКП уже после их внедрения. А все проблемы, как это у нас часто бывает, будут решаться за счёт налогоплательщиков, наломав «кучу дров». Однако, в нашем случае «дровами» могут оказаться не технические устройства и механизмы, а судьбы живых людей.

Специалисты в области дистанционных поисковых систем скромно освещают возможности своих разработок и не прогнозируют применения СДКП, ограничиваясь направлениями, в которых они уже работают. На сегодняшний день отсутствует анализ негативных последствий применения данных систем, в том числе, по причинам отсутствия достаточного опыта их применения в мировой практике. В Российской Федерации не так давно имелся негативный пример, связанный с СДКП: закупка электронных браслетов для ФСИН России, нанёсшая ущерб бюджету.[79] Если уже в ходе закупок данных систем возможно совершение преступлений чиновниками высшего уровня, призванными осуществлять контроль за исполнением наказания, то что можно ожидать при применении этих систем?

Человечество издревле противодействует преступности, которая была всегда и везде. Меняется общество, меняется и она.[80] Мы стали другими за последние двадцать пять лет, так же сильно изменилась преступность. Между тем методы её изучения остались прежними. Это одна из причин того, что мы не можем эффективно противодействовать преступной активности граждан, не знаем в должной мере саму преступность. Данное утверждение справедливо практически для всех государств постсоветского пространства.

Торопиться с тотальным внедрением СДКП нельзя: необходимо здоровое, подготовленное к принятию такого решения общество, уровень преступности должен находиться в границах умеренной терпимости.[81] В противном случае к уголовной ответственности будут привлекаться лишь лица, совершающие преступления малой общественной опасности, к чему их вынуждает материальная нужда, необходимость добычи пропитания. В этой связи требуется обеспечить населению стабильную жизнь, организовав достаточное количество рабочих мест с достойной заработной платой, позволяющей исключить криминальный способ зарабатывания средств для существования.

Иначе тотальное чипирование в целях контроля над преступностью приведёт к социальному взрыву, разделению общества на два лагеря: отбывающие наказание за совершённое преступление и охраняющие отбывающих наказание. Подход к проблеме чипирования должен быть схож с хирургическим: пациента готовят к операции, приводя системы организма в норму, чтобы исключить возможные негативные последствия хирургического вмешательства, в противном случае пациент может погибнуть или стать инвалидом.

Отметим, что чипизация – не панацея от всех бед, а лишь инструмент. Для его успешной работы необходимо создать определённые условия. Одно дело при наличии чипа взмахом руки открывать дверь, совсем другое – неукоснительно соблюдать правовые нормы, которые на сегодняшний день не всегда совершенны. СДКП – это машина, и сбои в ней неизбежны. Мы сталкиваемся с нарушениями в работе простейших систем видеонаблюдения на наших дорогах, а что получим на выходе при несовершенстве системы, использующей чипизацию в целях контроля над преступностью?

Мы полагаем, что чипизация населения в целях противодействия преступности необходима и неизбежна, однако её виды и способы ещё не отработаны и вызывают огромное количество вопросов. Х.Д. Аликперов отмечает, что в СДКП «имеет место наличие комплекса принципиальных издержек правового, нравственного и религиозного характера».[82] Они действительно имеются, но больной гипертонией не откажется от чипирования для контроля его состояния здоровья и оказания ему скорой помощи, даже если вживление чипа связано с определёнными болевыми ощущениями. Но он может отказаться от данной процедуры, если это лишит его возможности получения криминального дохода.

Правозащитники, религиозные конфессии, увидев бесспорную пользу чипизации населения в деле противодействия преступности, займут правильную позицию. Необходимы обсуждение проблем чипизации, её апробация. Первые практики ведения метрических книг в России связаны с решениями Московского церковного собора 1666–1667 годов,[83] а любая регистрация человека это индивидуализированная фиксация информации о нём. Выходит, что РПЦ положила начало регистрации человека в пространстве и времени на Руси. Мы обсуждаем существующие проблемы во благо человека, а не против него: для исключения ошибок, злоупотреблений и преступлений при использовании СДКП.

Я очень признателен Ханлару Джафаровичу за проделанную работу в данной области и, надеюсь, что он не остановится на достигнутом. Тема крайне интересна, дальнейшее её изучение принесёт немало открытий.

 В.Г. Шарыгин (Санкт-Петербург, Россия). На мой взгляд, чипирование допустимо в отношении определённой категории преступников: совершивших преступления террористического характера, сексуальные преступления, либо в отношении рецидивистов. Эффект применения чипов должен быть сначала проверен на опыте одного региона, желательно территориально автономного (Сахалин, Калининградская область). Чипирование должно применяться только по приговору суда. Обращаю внимание, что скрытому чипированию уже более 10 лет подвергаются предметы искусства, автомобили.

____________________________________________

Данные опроса участников Беседы

«Дистанционный контроль над преступностью: допустимость, возможности, издержки»

от 09 декабря 2016 года

В ходе Беседы её участникам для заполнения была предложена анкета по тематике проходящего мероприятия. Результаты нашего небольшого исследования представлены ниже.

Было роздано 26 анкет (100, 0%), вернулось заполненными – 26 (100,0 %).

Вопрос № 1. Допустимо ли законодательно ограничивать права граждан в целях усиления охраны общества от преступных посягательств?

Вопрос № 2. Допустимо ли для запуска системы дистанционного контроля над преступностью на законодательном уровне закрепить всеобщую чипизацию населения?

Вопрос № 3.1. Допустимо ли чипирование ранее судимых с целью дистанционного контроля?

Вопрос № 3.2. Допустимо ли чипирование осуждённых с целью дистанционного контроля?

Вопрос № 3.3. Допустимо ли чипирование душевнобольных с целью дистанционного контроля?

Вопрос № 4. Допустимо ли в целях противодействия незаконному обороту наркотиков, ядерных, химических, биологических и т.д. веществ оборудовать все виды транспорта чипами, которые будут фиксировать наличие в них (салоне, кабине, багажнике) этих веществ?

Вопрос № 5. Допускаете ли Вы, что в конституцию человека природой заложены не только такие идентификаторы, как отпечатки пальцев, радужная оболочка глаз, но и аутентификатор дистанционного позиционирования личности?

Вопрос № 6. Если наука в конституции человека выявит биологический аутентификатор личности, потребуется ли в этом случае согласие граждан на осуществление за ними онлайн-контроля со стороны государства?

Вопрос № 7. Является ли система дистанционного контроля над преступностью через всеобщую чипизацию населения средством, позволяющим глобальной олигархической власти (ГОВ) защищать себя?

Вопрос № 8. Будет ли система дистанционного контроля над преступностью через всеобщую чипизацию населения, в случае её функционирования, преступной в криминологическом смысле?

Пол опрашиваемых

Возраст опрашиваемых

Образование опрашиваемых

Наличие учёной степени у опрашиваемых

Доклад Х.Д. Аликперова опубликован в журнале «Криминология: вчера, сегодня, завтра». 2016. № 3 (42).

Материалы беседы опубликованы в журнале «Криминология: вчера, сегодня, завтра». 2016. № 4 (43).

Фотопредставление Беседы Вы можете найти в фотоальбоме Клуба.