4 октября 2024 г. криминологическая лаборатория РГПУ им. А. И. Герцена при участии Санкт-Петербургского международного криминологического клуба провела беседу «Экономическая криминология»
С докладом «Безработица, бедность и гиперинфляция как экономические факторы преступности (по материалам Республики Дагестан)» выступил Даци Магомедович Гаджиев – к.ю.н., доцент, заслуженный юрист Республики Дагестан, действительный государственный советник Республики Дагестан 1 класса (в отставке), доцент кафедры уголовного права и государственно-правовых дисциплин Дагестанского государственного университета народного хозяйства (Махачкала, Россия)
Беседу вёл заместитель президента Санкт-Петербургского международного криминологического клуба А. П. Данилов. Мероприятие прошло в онлайн-формате.
На беседу собрались криминологи из Баку (Республика Азербайджан), Донецка (Россия), Краснодара (Россия), Махачкалы (Россия), Минска (Республика Беларусь), Москвы (Россия), Санкт-Петербурга (Россия), Севастополя (Россия):
5 гостей (А. Быстряков, Е. Д. Лазарев, Ф. А. Макаркин, В. Мурсалиева, М. А. Пахомова);
9 кандидатов юридических наук (Б. Б. Тангиев; Могилёвский институт Министерства внутренних дел Республики Беларусь: Т. И. Вишневская; ООО «Многопрофильное предприятие «ЭЛСИС»: Г. В. Зазулин; РГПУ им. А. И. Герцена: А. П. Данилов; Санкт-Петербургский университет МВД России: Н. И. Кузнецова; Севастопольский государственный университет: Н. А. Крайнова; эксперт Общественного уполномоченного по защите семьи А. В. Швабауэр; Северо-Западный институт управления РАНХиГС: Н. И. Пишикина; Кубанский государственный университет: А. В. Петровский);
9 докторов юридических наук (С. Д. Шестакова; Дагестанский государственный университет: Д. З. Зиядова; Институт экономики и права Академии труда и социальных отношений: А. М. Моисеев; РГУ им. А. Н. Косыгина: С. Я. Лебедев; РГПУ им. А. И. Герцена: С. Ф. Милюков; Санкт-Петербургский университет МВД России: В. С. Харламов; Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Университета прокуратуры Российской Федерации: Л. В. Готчина; Центр правовых исследований (Баку): Х. Д. Аликперов), среди которых 1 заслуженный деятель науки РФ (РГПУ им. А. И. Герцена: Д. А. Шестаков);
В обсуждении доклада участвовали: Д. З. Зиядова, Н. А. Крайнова, С. Ф. Милюков, А. М. Моисеев, Б. Б. Тангиев, В. С. Харламов, Д. А. Шестаков.
Свои отклики прислали коллеги из Баку (Азербайджанская Республика), Краснодара (Россия), Санкт-Петербурга (Россия), Севастополя (Россия).
Выжимка из основного доклада
Д. М. Гаджиев (Махачкала, Россия)[1]
Безработица, бедность и гиперинфляция как экономические факторы преступности (по материалам Республики Дагестан)
В настоящее время Республика Дагестан, к сожалению, является депрессивным регионом России. Экономика республики и её социальная сфера находятся в плачевном состоянии. Кризис основных отраслей экономики, начавшийся в СССР в 1970–1980 гг. и особенно сильно проявившийся в 1990-х гг., в Дагестане мы наблюдаем и сегодня. Развитие экономики и производственный потенциал многие десятилетия отстают от роста числа населения. Природные и трудовые ресурсы используются неэффективно.
Безработица – серьёзная проблема для республики. Она существенно сказывается на криминогенной ситуации. Уровень безработицы в Дагестане составляет около 10 %, что значительно выше среднего показателя по России.
К экономическим факторам преступности в республике можно отнести следующие. 1) Ещё в начале 2000-х годов мною было отмечено, что за последние 30 лет более 80 % лиц, привлечённых к уголовной ответственности, не были охвачены общественно-полезным трудом[2]. Сегодня ситуация схожа. В результате мы имеем случаи захвата заложников на автостанциях Махачкалы, требования преступников выплатить им за освобождение людей деньги. Аналогичные преступные факты отмечаются с захватом авиапассажиров. Безработные составляли костяк незаконных вооружённых формирований, совершавших посягательства на жизнь и здоровье граждан, занимавшихся вымогательством у состоятельных лиц (вбросы «флешек»), разбоями и грабежами.
2) Недостаточное развитие экономики и отсутствие новых рабочих мест. Многие предприятия республики закрылись или работают на минимально возможном уровне, новые производства открываются редко. С начала реализации пяти «прорывных» проектов: «Развитие стекольного промышленного кластера», «Развитие плодоовощного кластера в Дагестане», «Развитие Каспийского кластера», «Реализация стратегического проекта «Город обувщиков» и «Развитие транспортно-логистического кластера» создано всего около 900 рабочих мест[3]. Этого явно мало для региона.
3) Отток специалистов из региона. Молодые, но квалифицированные работники часто вынуждены уезжать из республики в другие регионы России в поисках работы: в Москву, Санкт-Петербург, Уренгой. Миграционная ситуация в Дагестане характеризуется устойчивым значительным преобладанием числа уезжающих над числом прибывающих в регион.
4) Плохая подготовка кадров. Многие выпускники вузов и колледжей не обладают необходимыми навыками и знаниями, не могут конкурировать на рынке труда. Вузы не изыскивают возможности для привлечения к преподавательской работе хороших преподавателей, не стремятся обеспечить им достойный уровень заработной платы.
5) Неэффективность государственных программ занятости. Несмотря на существование различных механизмов поддержки безработных, таковые редко достигают своих целей, зачастую из-за бюрократических препон и недостатка финансирования. Контроль за целевым использованием выделенных средств осуществляется плохо. В республиканских министерствах правоохранительные органы выявляют организованные преступные сообщества.
Отклики на выжимку из основного доклада
Х. Д. Аликперов (Баку, Азербайджанская Республика)[4]
Почему Дагестан, подаривший миру плеяду выдающихся деятелей науки, литературы и искусства, превратился в депрессивный регион России?
«…Когда я окажусь на свете том
И встречу там войной убитых братьев:
– Ну, как страна? Как Родина? Как дом?
Впервые им захочется солгать мне…»
Расул Гамзатов
С болью в душе читал горькие, как полынь, тезисы доклада уважаемого Даци Магомедовича, посвящённые сложному социально-экономическому положению в Дагестане и его влиянию на криминогенную ситуацию в этой хлебосольной республике, подарившей миру плеяду выдающихся деятелей науки и искусства, легендарных поэтов и военачальников, в том числе десятки Героев Советского Союза и Российской Федерации, причём некоторые из них удостаивались этого звания дважды (к примеру, дважды Герой Советского Союза Ахмет-хан Султан).
Откровенно говоря, ознакомление с презентацией докладчика повергло моё сознание в ступор (отсюда и причина данного запоздалого отклика), так как мой когнитивный аппарат и здравый смысл напрочь отказывались воспринимать как данность то удручающее социально-экономическое положение и крайне сложную криминогенную ситуацию, в которой оказался Дагестан сегодня. В частности, меня мучает такой вопрос: почему в столь богатой талантами, орденоносной республике процветают социальное неравенство, коррупция, гиперинфляция, «распил» бюджета, теневая экономика и т.д., в результате чего в Дагестане перманентно растёт число безработных и лиц, живущих за чертой бедности (сегодня в Дагестане свыше 450 тыс. нищих[5]), численность которых по своим параметрам значительно превышает средние показатели по России?
Как могла произойти такая ситуация, когда наследники великого Расула Гамзатова хладнокровно расстреливают в центре Махачкалы своих сограждан и в результате погибают десятки ни в чём не повинных людей?[6] Чем можно объяснить тот печальный факт, что свыше 25 % экономически активного населения Дагестана сегодня безработные (около 200 тыс. чел.), а значительная часть граждан республики бедствует? Ведь природа наделила Дагестан и плодородными землями, и талантливым народом, и полезными ископаемыми (нефть, газ, уголь)[7]?
Вследствие каких управленческих промахов руководителей Дагестана республика-донор (до 1991 г.) превратилась в хронический дотационный субъект РФ (дотируется до 75 % из федерального бюджета)?
Словом, за леденящими кровь сухими цифрами и печальными фактами, приведёнными Даци Магомедовичем в своих тезисах, я вижу не только крик души этого известного на постсоветском пространстве криминолога, но и воспринимаю это как глас вопиющего в пустыне…
Судя по тезисам Д. М. Гаджиева, его доклад композиционно состоит из четырёх взаимосвязанных блоков: экономического, социального, религиозного и криминологического. В каждом из них автор на основе неопровержимых фактов показывает корреляционную связь между сложной криминогенной обстановкой в Дагестане и деградирующей экономикой, безработицей и нищетой значительной части населения республики. Я полностью разделяю мнение Даци Магомедовича о том, что «дагестанская безработица[8] – это серьёзная проблема, которая влияет на криминальную ситуацию, экономическое и социальное благополучие республики».
Мне представляются достаточно обоснованными и его выводы о результатах проводимых в Дагестане пяти так называемых «прорывных» социально-экономических проектах: «Развитие стекольного промышленного кластера», «Развитие плодоовощного кластера в Дагестане», «Развитие Каспийского кластера», «Реализация стратегического проекта «Город обувщиков» и «Развитие транспортно-логистического кластера», которые, как это продемонстрировано в тезисах, были просто смехотворными.
При анализе современного положения дел в Дагестане возникает вопрос, ответ на который не вписывается в рамки элементарной логики: почему после М. М. Магомедова (с 1984 по 2006 г. высшее должностное лицо в Дагестане) Центр так часто менял главу Республики Дагестан (семь раз за последние 18 лет)? Ведь подобная чехарда с руководителем республики самым отрицательным образом отражается не только на социально-экономических показателях и стабильности кадровой политики, но и на социально-психологической атмосфере в республике, в том числе и на состоянии преступности.
Как показывает анализ деятельности каждого из назначенцев на пост руководителя Дагестана, ни одному из них так и не удалось стать для республики даже тенью Ли Куан Ю, сотворившего сингапурское экономическое чудо, или Дэна Сяопина, благодаря многоуровневой программе которого Китай кардинально перестроил свою экономику и через короткий по меркам истории временной промежуток из отсталой аграрной страны превратился во вторую экономику мира. Как процветали в Дагестане коррупция, теневая экономика, безработица и нищета, так они и цветут в республике после кратковременного пребывания руководителей субъекта в уютном кресле главы этой северокавказской республики.
Без коренных реформ всех без исключения пластов государственного устройства этой республики невозможно вытащить дагестанский народ из того омута, в котором он оказался исключительно в результате бездарной деятельности руководителей-временщиков.
С учётом изложенного и принимая во внимание широкое распространение в Дагестане такого деструктивного феномена, как клановость, быть может настало время задуматься о целесообразности введения в республике внешнего управляющего (федерального протектората) со своей командой для прикрытия стратегически важных сфер жизнедеятельности дагестанского общества (суд, прокуратура, МВД, ФСБ, экономический и социальный блоки, в т.ч. здравоохранение, образование и т.д.). Может быть, Центру удастся найти российского Дэна Сяопина, который сможет вытащить Дагестан из того болота, куда его загнали чиновники?
В заключение хочу поздравить уважаемого Даци Магомедовича с наступающим 75-летием и пожелать ему дальнейших творческих успехов!
Н. А. Крайнова (Севастополь, Россия)[9]
Некоторые рассуждения об экономических детерминантах современной преступности в России
Познание причин и условий преступного поведения является важнейшей составляющей преступностиведения. За многовековой период исследования этого вопроса определились несколько основных групп детерминант: экономические, социальные, политические, организационно-управленческие, правовые, духовно-нравственные, психологические. Безусловно, по значимости первое место в этом ряду занимают экономические детерминанты. В этой связи обращение докладчика к исследованию данной проблематики представляется весьма актуальным.
В тезисах своего доклада Даци Магомедович Гаджиев обращает внимание на экономические факторы преступности в преломлении к современной ситуации в Республике Дагестан. Он обозначает кризисные явления, начало которым было положено ещё в 1990-е годы, а попытки преодолеть негативную ситуацию, к сожалению, положительными результатами не увенчались. Докладчик называет Дагестан «депрессивным регионом России» и предлагает задуматься об экономических факторах, способствующих росту преступности в регионе.
Статистические данные 2023 г. о состоянии преступности в Дагестане свидетельствуют о среднем уровне преступности в этом субъекте России (республика уже второй год занимает третье место среди других субъектов РФ): количество преступлений на 10 тыс. жителей составляет 43,7 (например, в Севастополе 113,7; в Санкт-Петербурге 119,7). В 2023 г., по сравнению с 2022 г., количество зарегистрированных преступлений в республике снизилось на 2,4 % (в Севастополе выросло на 1,2 %, в Санкт-Петербурге – на 6,4 %). Количество тяжких и особо тяжких преступлений за этот же период снизилось на 4,1 % (в Севастополе увеличилось на 13,1 %, в Санкт-Петербурге – на 11,1 %)[10]. Такие показатели преступности в сопоставлении с данными об экономической ситуации в регионе заслуживают анализа и осмысления.
Проведённый Даци Магомедовичем факторный анализ демонстрирует весьма печальную картину – экономический упадок в республике: безработица, бедность, гиперинфляция. Однако это не позволяет чётко увязать между собой обозначенные явления и определённые виды преступности. Так, совершенно справедливо об этом говорит Д. А. Шестаков, акцентируя внимание на причинном комплексе терактов, совершённых 23 июня 2024 г. в Махачкале и Дербенте[11]. Рассматривая ситуацию в совокупности с терактом, совершённым в этот же день в г. Севастополе, причинный комплекс совершённых преступлений выходит за рамки одного субъекта федерации. Трудно увязывается с общей картиной бедности в регионе и характер некоторых преступлений, совершаемых в Дагестане. Так, по информации ЦОС ФСБ России житель Махачкалы в июле текущего года попытался вывезти 28 кг золота[12]. При нём было обнаружено 54 кустарно изготовленных слитка и лом золотых ювелирных изделий указанным выше общим весом.
Полагаю, что с учётом вышеизложенного следовало бы говорить об экономических детерминантах преступности, обозначая связь между кризисными явлениями в экономике и преступлениями.
Из обозначенных докладчиком экономических факторов преступности следует особо выделить то, что «80 % привлечённых к уголовной ответственности лиц не охвачены общественно-полезным трудом». Не вдаваясь в конкретику, полагаю трудовую занятость таких лиц важным противопреступным средством. В этой связи хотелось бы услышать в ходе предстоящей беседы мнение Д. М. Гаджиева относительно того, каким он видит решение этой проблемы в Дагестане.
Предстоящая беседа в Криминологическом клубе также приурочена к семидесятипятилетнему юбилею докладчика. Хочу от всей души поздравить Даци Магомедовича с приближающимся днём рождения, пожелать ему крепкого здоровья, благополучия, успехов во всех начинаниях!
С. Ф. Милюков (Санкт-Петербург, Россия)[13]
Уголовно-политические просчёты в борьбе с экономическим хищничеством
Собственность – это кража
П. Ж. Прудон (1841)
Мало кому ведомый ныне отец научного анархизма философ, политический деятель и узник французских тюрем Прудон в советское время был известен десяткам миллионов наших граждан. Но не потому, что они читали его труд «Что такое собственность?» (на русском языке был опубликован впервые только в 1907 г.), но потому, что они волей или, чаще, неволей изучали творения К. Маркса, в том числе книгу «Нищета философии» (1847 г.), в которой он подверг жёсткой критике подобное понимание генезиса частной собственности в эксплуататорском обществе. Само название сочинения Маркса было антитезой заголовка другого труда Прудона «Философия нищеты».
В этом споре, на наш взгляд, оказался прав всё же Прудон. Если бы он и его великий критик дожили до 1990-х гг., они бы легко убедились, что источниками крупной и сверхкрупной собственности в разграбленной России явились не только кража, разбой и бандитизм, но и, прежде всего, присвоение и вымогательство (рэкет).
Ныне мощным потоком финансово-промышленные активы криминальных дельцов (президент нашего Клуба метко заклеймил их «воробогачами») и окружающей их челяди пополняются за счёт мошенничества и взяточничества. Награбленные у российского народа миллиарды долларов и евро Запад цинично и беззастенчиво использует в кровавой агрессии на полях Украины.
Нам безмерно импонируют смелые и убедительные суждения основного докладчика Д. М. Гаджиева, которого я и мои коллеги высоко ценим не только за прозорливый ум, но и за прекрасные человеческие качества. Мысли докладчика и поддержавших его криминологов (прежде всего отметим оригинального российско-азербайджанского преступностиведа Х. Д. Аликперова) вполне объемлют не только Дагестан и Кавказ в целом, но также Россию и государства, вышедшие из Советского Союза треть века назад.
В сфере противодействия экономическому хищничеству российская законодательная, исполнительная и судебная власти проводят почти неприкрытую классово-ангажированную политику, изобилующую многочисленными нормативно закреплёнными и негласно установленными преференциями под предлогом того, что расхитители государственной и личной собственности не совершают насилия над потерпевшими и не причиняют ущерба их жизни и здоровью[14]. На самом же деле экономические преступники как раз и прежде всего виноваты в депопуляции (вымирании) россиян, которая не преодолена и поныне.
Дабы не повторить просчётов классово зашоренной царской власти, вылившихся в кровавые противостояния 1905-1907 и 1917-1922 гг. на фоне неудачных для Российской империи войн, государство незамедлительно должно принять энергичные процессуальные и внепроцессуальные (внесудебные[15]) меры по обузданию расхитителей и коррупционеров.
В сложившихся условиях мошенничество уже превзошло по своей общественной опасности не только кражу, но и грабёж и вплотную приблизилось к общественной вредоносности разбоя и бандитизма. Это должно найти адекватное отражение в санкциях статей 159-1596 УК РФ.
Явно видна и недооценка опасности получения многомиллионных взяток (15-летний максимум лишения свободы за них совершенно криминологически не обоснован). Уже сейчас за сверхкрупные хищения и взяточничество нужно установить в качестве предельного наказания пожизненное лишение свободы с полной конфискацией всего имущества, а в перспективе (при принятии новой Конституции России) вернуться к смертной казни как исключительной мере наказания[16].
Здесь вполне пригодится апробированный опыт применения УК РСФСР 1960 г., а также наказательная практика нашего стратегического партнёра – Китайской Народной Республики.
А. В. Петровский (Краснодар, Россия)[17]
Познание региональных экономических факторов преступности как важный элемент преступностиведения
Анализ экономических факторов преступности в Республике Дагестан, проведённый Даци Магомедовичем Гаджиевым, несомненно заслуживает внимания. В настоящее время появляется не так много научных работ, посвящённых анализу причин и условий преступности и преступного поведения. Это, конечно, плохо, т.к. факторы – это, в первую очередь, объекты профилактического воздействия, которые необходимо исследовать с целью их дальнейшей нейтрализации.
Изучив ряд авторефератов и диссертационных исследований, я сделал вывод о том, что большинство авторов при конкретизации объективных и субъективных криминогенных факторов ограничивается собственными субъективными выводами. Эти выводы зачастую не подкреплены углубленным анализом статистических данных и результатов социологических опросов (анкетирования). Найти работы по криминологии, содержащие корреляционный анализ, позволяющий установить и доказать причинно-следственные зависимости между экономическими, социально-демографическими, управленческими явлениями и преступностью, архисложно. Хотя именно эти связи между фактором и статистическими показателями позволяют утверждать, что первый является причиной либо условием второго.
В Республике Дагестан преобладает сельское население (54,9 %). В Российской Федерации сельское население составляет около 25 %, в Краснодарском крае – 42,8 %. Террористы, совершившие преступления в Дербенте и Махачкале 23.06.2024 г., были сельскими жителями, получали там социальную поддержку. Хотелось бы, чтобы Даци Магомедовичем в докладе дифференцировал экономические аспекты причинности преступности в сельской местности и городах республики.
Информация об экономических факторах преступности в Республике Дагестан безусловно вызывает интерес, так как позволяет получить ответы на ряд вопросов. Например, почему при относительно низких официальных показателях преступности в республике (таблица 1) её количественные и качественные характеристики вызывают опасения?
Таблица 1. Коэффициенты преступности и преступлений (на 100 тыс. населения) в Республике Дагестан, Краснодарском крае и России за 2023 г.
|
|
Республика Дагестан |
Краснодарский край |
Российская Федерация |
|
Всего преступлений |
433,6 |
1278,4 |
1329,5 |
|
Тяжких и особо тяжких преступлений |
125,7 |
372,0 |
402,2 |
Не является секретом, что клановость – важный элемент культуры и социума в Республике Дагестан. Указанный институт имеет этнокультурный фундамент, основанный на неформальных правилах и традициях. Эта семейно-родственная идентификация ориентирована не только на единение семей, но и на достижение благоприятного социально-экономического либо управленческого положения для членов клана. Исходя из этого, хочется задать вопрос: может быть, клановость, которая считается нормой в республике, как раз и выступает той первопричиной, порождающей безработицу, бедность, беззаконие, отток населения?
Н. И. Пишикина (Санкт-Петербург, Россия)[18]
Является ли Дагестан исключением из правила?
Несмотря на важность обсуждаемой темы, сначала хочу поздравить Даци Магомедовича с замечательной датой, 75-летием, пожелать ему здоровья, уюта в доме, семейного благополучия, новых открытий и творческих успехов!
Мне, как и всем коллегам по Клубу, понятна тревога Даци Магомедовича по поводу ситуации в Дагестане. Боль за Отечество у докладчика тем более остра, поскольку он помнит совсем другой Дагестан. (В 1987 г. я по долгу службы была в Дербенте и Махачкале. Многое меня тогда удивило.)
В Дагестане видны негативные процессы, характерные сегодня и для других регионов России. Начну с состояния экономики. Если не брать во внимание официальную информацию, то экономика России испытывает огромные трудности. В частности, по результатам опроса, проведённого в августе 2024 г., 53 % промышленных предприятий не имеет альтернативных поставщиков для замены попавшего под санкции импорта. Это одна из главных проблем российской промышленности[19].
По официальным данным уровень безработицы в России с 2010 по 2023 гг. снизился в 2,3 раза (с 7,3 % до 3,2 %), в Дагестане – в 1,3 раза (с 14,8 % до 11,9 %)[20]. Показатели вроде бы свидетельствуют о положительной тенденции, однако... Предыдущий интенсивный этап развития экономики в России пока даёт свои плоды. Не стоит забывать и о миграции из России молодых людей, начавшейся одновременно с началом СВО. Общая миграция способствует активной миграции молодёжи из Дагестана в крупные города.
Что касается нехватки специалистов, то эта проблема сегодня актуальна для всей Российской Федерации, в том числе и в таких важнейших сферах, как образование, здравоохранение, правоохранительная деятельность. Параллельной проблемой можно считать низкий профессионализм специалистов.
Коллеги на беседе говорили о клановости и коррупции в республике Дагестан. А разве эти явления не фиксируются в других регионах России? Власть имущие стараются «пристроить» своих на «доходные места», записать в члены различных политических партий и т.п. В крупных населённых пунктах это не так заметно, поскольку такие связи растворяются в общем объёме социальных отношений. Но что касается сельских поселений или небольших городов, то там «всё схвачено» не хуже, чем в Дагестане.
В сложившейся ситуации, когда страна находится в состоянии войны с Западом, проявления коррупции особенно печальны. Но, как говорится, «кому война, а кому мать родна». Череда уголовных дел, в том числе в отношении руководителей Вооружённых сил, наносит материальный и психологический удар по сознанию людей, в частности, молодёжи[21].
В откликах на доклад Даци Магомедовича и самом докладе отмечается, что в захватах заложников, в террористических актах задействованы безработные, малоимущие молодые люди. Но ведь руководят и обеспечивают их всем необходимым далеко не бедные «хозяева». И это не менее важная проблема.
Соглашусь с А. В. Петровским в том, что при конкретизации объективных и субъективных криминогенных факторов мы часто ограничиваемся «собственными субъективными выводами. Эти выводы зачастую не подкреплены углубленным анализом статистических данных и результатов социологических опросов (анкетирования)»[22]. Для обоснованных выводов необходим корреляционный анализ, позволяющий установить и доказать причинно-следственные связи между политическими, экономическими, социально-демографическими, управленческими, психологическими явлениями и преступностью, чтобы понять какие из них являются причинами, порождающими преступления, а какие – всего лишь условиями, способствующими преступлениям.
Результаты исследований показывают, что большинство преступников – это молодые люди в возрасте от 18 до 29 лет[23]. Молодёжь наиболее остро реагирует на негатив в обществе. А что мы наблюдаем в последние десятилетия в социуме? Тотальную ложь. Она поразила все сферы жизнедеятельности, включая семейную. Молодые люди перестали верить не только «в высокие идеалы», но и в элементарные обещания и перспективы. Это, в свою очередь, порождает тотальное недоверие ко всем, подозрительность и бесперспективность дальнейшего существования. Особенно остро это ощущают молодые люди, которых некому «продвинуть». Именно они становятся лёгкой добычей для представителей криминалитета, а нередко самостоятельно уходят в криминал, понимая, что только так смогут добиться желаемого финансового положения.
В 1990-х годах нам твердили, что в свободной стране не должно быть идеологии, каждый человек свободен в своих взглядах и суждениях. При этом очень быстро внедрили в сознание россиян убеждение в том, что образование, здравоохранение, культура в нашей стране «не правильные» и надо брать пример с западных стран. И вообще «жить надо иначе». В результате мы, в частности, приняли болонскую систему образования, разрушив собственную. Нас очень быстро приобщили к Интернету и другим видам телекоммуникационных технологий, без которых мы сегодня не представляем своего существования. А теперь зададимся вопросами: многих ли школьников и студентов сделала счастливыми и более «умными» болонская система? какое воздействие, прежде всего на молодых людей, оказывают информационно-телекоммуникационные технологии, с использованием которых в настоящее время нередко совершаются преступления? А теперь нас убеждают в том, что для большего счастья всем необходим искусственный интеллект (ИИ).
Хочу заметить, я не против технического прогресса. Но у меня большие сомнения в том, что этот прогресс может сделать счастливыми большинство людей, живущих не только в России, но и в мире. И прежде всего потому, что в успехе продвижения ИИ заинтересованы те люди, которые хотят подчинить себе сознание миллионов, став при этом намного богаче, поскольку нередко занимаются производством всей этой техники.
Б. Б. Тангиев (Санкт-Петербург, Россия)[24]
Преступностиведение о региональных проблемах
В 2022 г. в состав Российской Федераций вошли новые субъекты – ДНР, ЛНР, Херсонская и Запорожская области. Таким образом, количество субъектов РФ достигло 89, из них 66 относятся к дотационным и всего 23 – являются «донорами». Сложная экономическая обстановка, ухудшающаяся из года в год, наблюдается не только в Дагестане, но и в Ингушетии, Якутии, Алтайском крае, Адыгее, Калмыкии, Карелии, Курганской и Псковской областях, Марий Эл, Туве, Чувашии. По известным объективным причинам в этот список войдут и наиболее пострадавшие регионы – Курская и Белгородская области и др.
Конечно, существует финансовая поддержка федерального центра, поступающая ежегодно на реализацию различных нужных и не нужных регионам госпрограмм, субсидирование «дорожных карт» и пр., но эти вливания (денежные потоки) распределяются неравномерно, часто «распыляются» на полпути, не доходя до адресата, расходуются не по целевому назначению. Отсутствует должный комплексный внешний и внутренний социально-политический контроль: со стороны власть предержащих чинов (подлинных государственников) и представителей общественности, пользующихся уважением и непререкаемым доверием народа.
Каждый депрессивный субъект имеет свою специфику, особенности и региональный менталитет преступности (кумовство, властная клановость, этнократия). Родовая система управления складывалась веками, периодически создавая социальную напряжённость, когда родственные экономические интересы явно преобладали над общественными (принижая интересы других родов, кланов), принуждая к кабальным нищенским условиям существования, вызывая рост безработицы. Эта ситуация присуща многим регионам, но особо отчётливо она проявляется в Дагестане – в силу того, что это самый насыщенный по национальностям (этносам и народностям) субъект. Ни одна иная республика не обладает такой разноязыкой палитрой. Здесь мы можем встретить представителей нахско-дагестанских горных народов, этносы, относящиеся к тюрским, индоевропейским группам и др.
С одной стороны, это подлинное богатство Дагестана: каждый народ дополняет и развивает этнокультурные, этнографические связи и взаимоотношения. С другой стороны, трудно обеспечить законность, правопорядок и баланс этноэкономических интересов, когда один или два родоплеменных этноса (народности) успешно богатеют (захватив основные ресурсы и производственные мощности) за счёт других. Существует опасность превращения Дагестана в источник дестабилизации ситуации в стране.
Известный российский преступностивед Даци Магомедович Гаджиев как никто другой владеет информацией о криминогенной обстановке в Республике Дагестан. Он, как хирург, вскрывает в своём докладе «криминальные метастазы», пытаясь локализовать источник «злокачественной опухоли», с точностью определяя её местонахождение.
На наш взгляд, актуальность поднятой докладчиком темы обусловлена в том числе тем, что официальная информация (статистика и отчёты отдельных чиновников, вводящих в заблуждение первых лиц страны (?)) идёт в отрыве от реального положения дел в хозяйственных отраслях Дагестана (сельское хозяйство, виноделие, рыболовство, народные промыслы, строительство, добыча полезных ископаемых, лёгкая и химическая промышленности, машиностроение, производство электроэнергии). При этом, чиновники относят к наиболее развитым отраслям промышленности в республике нефтедобычу, машиностроение, химическую, текстильную и пищевую промышленность, деревообработку. Куда же пропадает экономический эффект от всей этой промышленности и потенциала? На этот вопрос, видимо, должны дать ответ преступностиведы.
Таким образом, встаёт вопрос, к которому нас приводят криминологические рассуждения Д. М. Гаджиева: что нужно сделать такого, чтобы довести свой народ до нищеты? Много вопросов к бенефициарам крупных компаний. (Как говорил Президент РФ В. В. Путин: «Где деньги, Зин?», «Где посадки?»).
Непонятны роль и уровень профессиональной компетенции назначаемых и прикрепляемых к каждому депрессивному региону высокопоставленных федеральных кураторов, шефов и т.п. Таковые лица порой фантастически богаты... Необходимо изменить принцип подбора кураторов депрессивных регионов. Почему не проводится криминологическая экспертиза программ развития депрессивных субъектов РФ, не анализируются результаты реализации этих программ? В чём причина того, что реальные доходы населения в этих регионах снижались, возрастали уровни нищеты и безработицы населения?
Преступностиведам предстоит разобраться в обозначенных в докладе проблемах и попытаться выявить все причины и детерминанты, обуславливающие низкий уровень социально-экономического развития регионов. В этом плане уже многое сделано докладчиком[25]. (В Послании Федеральному собранию Президентом России В. В. Путиным обозначены задачи в части решения проблем развития проблемных регионов к 2030 г.)
Подходящей кандидатурой на должность куратора Дагестана считаю Даци Магомедовича Гаджиева. Он отличный специалист в сфере экономической криминологии, разбирается в проблемных региональных вопросах Дагестана, является экспертом в области правоприметительной практики. У него имеется большой опыт работы в правоохранительных органах, он являлся секретарём Совета Безопасности Республики Дагестан, при этом занимается научно-педагогической деятельностью, находится в постоянном поиске путей решения проблем, обозначенных в докладе, искренне любит Россию и малую Родину – Дагестан.
От всей души поздравляю докладчика – выдающегося учёного, прекрасного семьянина и просто добродушного человека – с 75-летним юбилеем! Желаю Вам, уважаемый Даци Магомедович, всех благ и воплощения своей мечты – чтобы Дагестан стал экономически развитым, процветающим регионом!
В. С. Харламов (Санкт-Петербург, Россия)[26]
Экономические детерминанты корыстных преступлений в сфере семейных отношений
Известный преступностивед Республики Дагестан, глубокоуважаемый Даци Магомедович Гаджиев представил для обсуждения тезисы доклада о криминогенных экономических факторах своей республики. С криминологических позиций он раскрывает негативные последствия безработицы, бедности и гиперинфляции в Дагестане. Выводы Даци Магомедовича убедительны, когнитивны и важны. Рассматриваемые докладчиком криминогенные факторы деструктивно воздействуют и на семейные отношения.
Согласно официальной статистики, ежегодно в Республике Дагестан регистрируется от 80 до 300 криминальных посягательств в семейно-бытовой сфере, например, в 2018 г. зафиксировано 232 таковых преступления, в т.ч. 30 убийств, в 2023 г. – 84, в т.ч. 22 убийства[27]. Судебно-следственная практика свидетельствует о совершении внутрисемейных краж, разбоев и множества других преступлений, доминирующим мотивом которых является корысть. К типичным происшествиям с корыстной мотивацией относятся внутрисемейные преступления, связанные с хищением денежных средств у родственников, незаконным разделом наследства, вымогательством имущества на приобретение спиртного, наркотиков. В большинстве случаев рассматриваемые преступления тщательно готовятся.
Очень часто собственная материальная выгода для виновного выше семейных ценностей. Корысть, как преступный мотив, присутствует в насильственных внутрисемейных посягательствах. В сравнении с иными насильственными преступлениями максимальное значение упомянутого мотива (7,0 %) достигается при внутрисемейных убийствах. Так, 18 августа 2021 г. 25-летний житель Хасавюрта из корыстных побуждений убил с особой жестокостью свою мать с целью завладения её имуществом. Он был приговорён судом к наказанию в виде 17,5 лет лишения свободы[28]. Другой пример. Избербашский городской суд Республики Дагестан в июле 2022 г. вынес приговор в отношении 33-летней женщины за продажу ею своего новорождённого малыша за двести тысяч рублей[29].
Причины корыстных преступлений в семейной сфере образуют подсистему общей системы причин преступного поведения. Данной теме посвящены работы видных российских криминологов: В. Н. Кудрявцева, Н. Ф. Кузнецовой, И. П. Портнова, В. П. Ревина, Д. А. Шестакова.
Как обоснованно отмечает Д. А. Шестаков, подсистема «корыстная преступность» включает как совокупность корыстных преступлений, так и все разнообразные корыстно-криминогенные факторы. В числе этих факторов на общесоциальном (макро-) уровне особую роль играют три противоречия между: 1) социальными группами с различным уровнем материальной обеспеченности; 2) материальными потребностями и легальными возможностями для их удовлетворения; 3) официальными нормами и фактическим поведением определённой части населения. На уровне непосредственного окружения (среднем) выступают также три противоречия между: 1) интересами материального порядка домочадцев; 2) материальным и духовным началами; 3) профессиональной и семейной ролью женщины. Индивидуальный (микро-) уровень лежит в плоскости взаимодействия корыстных устремлений конкретного человека и жизненной ситуации, способствующей реализации этих устремлений[30].
На макро- и среднем уровнях к числу наиболее сложных проблем современной семьи относятся финансово-экономические трудности; невозможность обеспечения достойного уровня жизнь семьи при помощи социально одобряемых видов деятельности. Особо значима указанная детерминанта в нынешний период санкционного шантажа России со стороны западных стран.
В семейных отношениях конфликтность возрастает в условиях обеднения людей, резкого социального расслоения общества. Отечественные законодатели и политики, учёные и практики свидетельствуют о материальном неблагополучии россиян и низком уровне качества их жизни в XXI в.
Как верно отметил докладчик, криминогенные факторы в Дагестане обусловлены его географическим положением, хозяйственными связями и социальным неблагополучием, распространением экстремистской идеологии, внешней агрессией[31]. В 2023 г. в Дагестане 12,8 % населения имело денежные доходы ниже границы бедности, в 2012 г. этот показатель составлял 7,0 %. Низкий материальный уровень жизни способствует деградации семейных отношений, провоцирует у домочадцев зависимость от алкоголя, наркотиков и во многих случаях приводит к внутрисемейным преступлениям. Так, в 2023 г. в Дагестане на 7245 заключённых брачных союзов приходился 20 431 развод, в 2012 г. на 22 531 браков – 4657 разводов[32].
На индивидуальном уровне семейных детерминант корыстного преступного поведения наиболее ярко выражен процесс трансформирования дефектов личности в ходе криминогенной внутрисемейной ситуации в преступное поведение виновного.
Резюмируя изложенное, следует констатировать, что корыстная направленность преступников в значительной степени обусловлена особенностями их семейных отношений, активизирующих противоречия материального порядка, а также порождающих стремление не отстать от референтных (соотносимых) семей, либо не противодействующих внешним факторам формирования корыстной направленности.
В завершение пожелаю многоуважаемому Даци Магомедовичу – нашему докладчику и юбиляру в одном лице – здоровья, благополучия и дальнейших научных свершений!
Д. А. Шестаков (Санкт-Петербург, Россия)[33]
В чём состоит преступностиведческая суть кризиса внутрироссийской экономической политики?
Даци Магомедович Гаджиев многие годы посвятил практической организации противодействия преступности в Дагестане, а также её теоретическому осмыслению, что нашло выражение в его научных трудах: статьях, книгах[34]. Он многие годы плодотворно сотрудничает с Клубом, выступает на наших беседах, публикует статьи в журнале «Криминология: вчера, сегодня, завтра» по животрепещущим вопросам.
Сейчас внимание политической и экономической отраслей преступностиведения должно быть сосредоточено на войне против России на территории Украины, развязыванию которой поспособствовала глобальная олигархическая власть (ГОВ). В настоящее время война ведётся живой силой, прежде всего, украинцев, а также наёмников из других стран[35], но руководство ею направляется стратегами США.
При всей актуальности военной темы преступностиведам нельзя забывать и о политике внутренней. На мой взгляд, в этой области сказывается зависимость руководства нашей страны от российской олигархии. Постсоветской региональной экономической политике посвящён доклад Даци Магомедовича «Безработица, бедность и гиперинфляция как экономические факторы преступности (по материалам Республики Дагестан)».
Д. М. Гаджиев констатирует кризис основных отраслей экономики Дагестана[36]. Он обращает внимание на криминогенное отставание хозяйства от наблюдаемого роста населения. Уровень безработицы в Дагестане составляет около 10 %, что значительно выше среднего показателя по России. Значительная часть народа беднеет. В поисках работы многие трудоспособные дагестанцы уезжают в Москву, Петербург, Уренгой.
В Дагестане имеют место корыстно мотивированные захваты в заложники пассажиров автобусов и самолётов. Напомню, что в качестве второй из трёх основных причин преступности я рассматриваю противоречие между бедностью и украденным у народа богатством при отсутствии среднего зажиточного слоя (2012). Такие имущественные по своей природе преступления могут быть предопределены собственными внутрироссийскими причинами.
В ином свете предстают теракты, совершённые в Троицу 23 июня 2024 года в Махачкале и Дербенте. В этот день, вероятно по единому плану, боевики напали на православные храмы и синагогу. От преступных действий погибли 20 человек, в том числе сотрудники полиции. Это преступление направлено на разжигание национальной и межконфессиональной розни. Возникают вопросы. Кто заинтересован в таких злодеяниях, творимых в условиях ведущейся против России войны? Кто стоит за спинами головорезов-камикадзе? А. П. Данилов отмечает, что ГОВ и направляемые ею американские мозговые центры неустанно ищут слабые места России для нанесения по ним удара[37].
На обозначенные мною вопросы едва ли можно квалифицированно ответить в отрыве от общей преступностиведческой теории, в частности вне концепции многослойного кратера преступности. Желательно, чтобы в ближайшем будущем наряду с Гаджиевым другие преступностиведы необъятной России воодушевились его примером. На стыке экономического и политического преступностиведения надлежит исследовать политико-криминогенное бытие различных субъектов РФ и разработать соответствующие меры противодействия преступности. Объединённая совокупность этих мер могла бы стать существенным подспорьем для назревающих преобразований.
Предстоящая беседа в Криминологическом клубе приурочена к семидесятипятилетнему юбилею докладчика. Дорогой Даци Магомедович! Примите мои сердечные поздравления, пожелания здоровья и благодарность за Вашу плодотворную научную деятельность в Санкт-Петербургском международном криминологическом клубе.
Приглашаем ознакомиться с фотографиями, сделанными на беседе, и её видеозаписью.
[1] Даци Магомедович Гаджиев – к.ю.н., доцент, заслуженный юрист Республики Дагестан, доцент кафедры уголовного права и государственно-правовых дисциплин Дагестанского государственного университета народного хозяйства (Махачкала, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[2] Гаджиев Д. М. Власть и особенности предупреждения преступности в Республике Дагестан: монография / Администрация Президента и Правительства Республики Дагестан. Махачкала: Республиканская газетно-журнальная типография, 2007. С. 58.
[3]Порядка 900 рабочих мест создано в Дагестане с начала реализации прорывных проектов. https://riadagestan.ru/news/the_government_of_the/poryadka_900_rabochikh_mest_sozdano_v_dagestane_s_nachala_realizatsii_proryvnykh_proektov/?ysclid=lw0gaj801d599645722 (дата обращения: 25.06.2024).
[4] Ханлар Джафарович Аликперов – д.ю.н., профессор, директор Центра правовых исследований (Баку, Азербайджанская Республика); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[5] Об этом подробно см.: Саадуева У. Удочка для бедных. Поможет ли новый соцпроект побороть нищету? URL: https://dag.aif.ru/society/udochka_dlya_bednyh_pomozhet_li_novyy_socproekt_poborot_nishchetu?ysclid=lvzhjfaqgu758096627 (дата обращения: 18.07.2024).
[6] Кровавые теракты в Дербенте и Махачкале, произошедшие 23 июня 2024 г.
[7] Республика Дагестан богата минерально-сырьевыми ресурсами: нефтью и газом, углём и горючими сланцами, а в южном Дагестане (Кизил-Дере) находится самое большое на Северном Кавказе медно-колчеданное месторождение. Благодаря этому в советское время в этой республике извлекаемые запасы нефти и конденсата составляли около 14 млн тонн, что полностью удовлетворяло внутренние потребности, а в 2013 году – всего 149 тыс. тонн нефти и 27,5 млн м3 газа, при потребности республики в 500 тыс. тонн нефтепродуктов, что соответствует 4 млн тонн нефти.
[8] По данным автора, уровень безработицы в Дагестане составляет около 10 %, что значительно выше среднего показателя по России.
[9] Надежда Александровна Крайнова – кандидат юридических наук, доцент, член Совета Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, заведующий кафедрой «Уголовное право и процесс» Севастопольского государственного университета (Севастополь, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[10] Рейтинг регионов РФ по преступности – итоги 2023 года. URL: https://riarating.ru/infografika/20240122/630256247.html (дата обращения: 14.07.2024).
[11] Шестаков Д. А. В чём состоит преступностиведческая суть кризиса внутрироссийской экономической политики? URL: https://www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/475-ekonomicheskaya-kriminologiya (дата обращения: 14.07.2024).
[12] Бойко А. Житель Махачкалы пытался незаметно пронести в самолет 28 килограммов золота. URL: https://www.kp.ru/daily/27606/4957387/(дата обращения: 14.07.2024).
[13] Сергей Фёдорович Милюков – д.ю.н., профессор, соучредитель, почётный профессор Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, профессор кафедры уголовного права РГПУ им. А. И. Герцена (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[14] Милюков С. Ф. Законодательные преференции экономическим преступникам и их криминологическая несостоятельность // Право и современная экономика. М., 2018. С. 156–161.
[15] Милюков С. Ф. Внесудебная репрессия в механизме подавления коррупционной преступности // Противодействие коррупционной преступности: проблемы и пути их решения / под ред. Т. С. Волчецкой, А. В. Куликова. Калининград, 2020. С. 33–38.
[16] Милюков С. Ф. Смертная казнь и проблемы российского суверенитета // Российский криминологический взгляд. 2009. № 4. С. 194–201.
[17] Антон Владимирович Петровский – к.ю.н., доцент, доцент кафедры уголовного права и криминологии Кубанского государственного университета (Краснодар, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[18] Нина Ивановна Пишикина – к.ю.н., доцент, доцент кафедры уголовного права Северо-Западного института управления РАНХиГС (Санкт-Петербург, Россия) e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[19] Гальчева А., Рожкова Е. Импортозамещение с половинным успехом. URL: https://www.rbc.ru/newspaper/2024/09/05/66d6c3689a7947b952097443 (дата обращения: 10.10.2024).
[20] Численность безработных в возрасте 15 лет и старше и уровень безработицы. URL: https://rosstat.gov.ru/labour_force (дата обращения: 10.10.2024).
[21] Совина М. Взятка домом площадью свыше тысячи «квадратов». Раскрыты новые подробности главного кадровика Минобороны. URL: https://lenta.ru/news/2024/05/15/vzyatka-domom-ploschadyu-svyshe-tysyachi-kvadratov-raskryty-novye-podrobnosti-dela-glavnogo-kadrovika-minoborony/ (дата обращения: 10.10.2024); Офицеры секретного бюро МВД получили рекордную взятку и сбежали из России. URL: https://lenta.ru/articles/2024/04/19/badpolice/ (дата обращения: 10.10.2024).
[22] Петровский А. В. Познание региональных экономических факторов преступности как важный элемент преступностиведения. URL: https://www.criminologyclub.ru/home/the-last-sessions/475-ekonomicheskaya-kriminologiya (дата обращения: 10.10.2024).
[23] Генеральная прокуратура РФ. Портал правовой статистики // Социальный портрет преступности. URL: http://crimestat.ru/social_portrait (дата обращения: 10.10.2024).
[24] Бахаудин Батырович Тангиев – кандидат юридических наук, кандидат технических наук, профессор (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[25] Гаджиев Д. М. Власть и особенности предупреждения преступности в Республике Дагестан. Администрация Президента и Правительства Республики Дагестан. Махачкала, 2007. 478 с. Гаджиев Д.М. Криминологическая характеристика и предупреждение преступности в Республике Дагестан. Специальный курс. М.: Российская правовая академия Минюста России, 2010. Гаджиев Д. М. Безопасность Дагестана: криминальные угрозы и меры противодействия // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2014. № 2 (33). С. 57–61. Гаджиев Д. М. О региональном подходе к противодействию преступности // Российский следователь. 2015. № 8. С. 27–31. Гаджиев Д. М., Гаджиев М. Д. Субъекты предупреждения преступности Республики Дагестан // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2016. № 4. С. 511–514. Гаджиев Д. М. История болезни. Становление и укрепление олигархических кланов Республики Дагестан // Самоуправление. 2019. № 1 (114). С. 33–37. Гаджиев Д. М. Государственный совет Республики Дагестан и Глава Республики Дагестан как субъекты предупреждения региональной преступности // Правопорядок: история, теория, практика. 2023. № 1 (36). С. 88–97.
[26] Валентин Станиславович Харламов – д.ю.н., доцент, почётный профессор Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, профессор кафедры уголовного права Санкт-Петербургского университета МВД России (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[27] Информационно-аналитическая записка о результатах работы МВД по Республике Дагестан. URL: https://05.xn--b1aew.xn--p1ai/document/20608282 (дата обращения: 02.10.2024); Информационно-аналитическая записка о результатах работы МВД по Республике Дагестан. URL: https://05.xn--b1aew.xn--p1ai/document/48829417 (дата обращения: 02.10.2024).
[28] Сайт СУ СК РФ по Республике Дагестан. В отношении жителя города Хасавюрта, совершившего убийство своей матери, вынесен обвинительный приговор. URL: https://dagestan.sledcom.ru/news/item/1753697/ (дата обращения: 02.10.2024).
[29] Интерфакс-Юг: Жительница Дагестана продала своего новорождённого ребенка за 200 тыс. рублей. URL: nterfax-russia.ru/south-and-north-caucasus/news/zhitelnica-dagestana-prodala-svoego-novorozhdennogo-rebenka-za-200-tys-rubley (дата обращения: 02.10.2024).
[30] Шестаков Д. А. Семейная криминология: Криминофамилистика. 2-е изд. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 173.
[31] Гаджиев Д. М. Состояние, динамика, структура и тенденции преступности в Республике Дагестан // Научные высказывания. 2023. № 22 (46). С. 129/
[32] Алимова Б. М. Разводы в Дагестане: причины, мотивы и пути стабилизации (анализ статистики) // Вестник института ИАЭ. 2015. № 2. С. 125; Росстат: Статистика браков и разводов в Дагестане. URL: https://gogov.ru/marriage-divorce/dg (дата обращения: 02.10.2024).
[33] Дмитрий Анатольевич Шестаков – д.ю.н., профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, соучредитель и президент Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, заведующий криминологической лабораторией РГПУ им. А. И. Герцена (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[34] Гаджиев Д. М. Власть и особенности предупреждения преступности в Республике Дагестан. Махачкала: Республиканская газетно-журнальная типография, 2007; его: Криминологическая характеристика и предупреждение преступности в Республике Дагестан. Специальный курс. М.: Российская правовая академия Минюста России, 2010.
[35] Особую криминогенную роль играет подогреваемая национальной спесью Польша. Ненамного лучше выглядит Литва, не раз на протяжении истории объединявшаяся с Польшей в Речь Посполитую.
[36] См. также: Гаджиев Д. М. Криминализация экономических отношений в Республике Дагестан: состояние, причины и меры противодействия // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2014. № 3 (181).
[37] Данилов А. П. Политическая криминология об активной фазе войны глобальной олигархической власти против России. URL: https://www.criminologyclub.ru/home/the-last-sessions/465-vojna-globalnoj-oligarkhicheskoj-vlasti-protiv-rossii (дата обращения: 28.06.2024).