Д.А. Шестаков
СУЖДЕНИЯ РАЗНЫХ ЛЕТ О ПРОТИВОДЕЙСТВИИ ПРЕСТУПНОСТИ
Шестаков Д.А. Теория преступности и основы отраслевой криминологии: Избранное. СПб.: Издательство «Юридический центр», 2015. С. 350-355
Этические начала криминологии
Науку о преступности нельзя отрывать от этики, которая должна пронизать общую криминологическую теорию, формируя у юриста мировоззренческую составляющую его профессии. Изучая закономерности воспроизводства преступности, он учится связывать это знание с гражданской позицией, развивая в себе духовность, привязанность к Отечеству, чувство ответственности за него и мысленно увязывая противодействие преступности с перспективой восстановления Россией надлежащего ей места в мировом пространстве, сбережения её ресурсов, обустройства жизни основной массы населения.[1]
Парадигмы противодействия преступности
Существует четыре основных парадигмы противодействия преступности. Это, во-первых, привитие людям системы самоограничений (психолого-воспитательная парадигма); во-вторых, последовательное разрешение криминогенных противоречий в обществе (социальная парадигма); в-третьих, репрессия в отношении лиц, совершивших преступление (репрессивная парадигма); в-четвёртых, обеспечение восстановления положения потерпевшего (рестетутивная парадигма).[2]
Право противодействия преступности
Нам – наряду с Россией я имею в виду, прежде всего, Беларусь, Казахстан и Кыргызстан – нужно больше думать о собственной евразийской перспективе вместо того, чтобы только копировать подсовываемые нам не всегда приемлемые для нас западные нормы. Вслед за криминологическим правом должно возникнуть право противодействия преступности (ППП) и соответствующее ему единое законодательство о противодействии преступности. Верхний его уровень – Основы (предупредительного и наказательного) законодательства о противодействии преступности. Под ним уровень кодексов: 1) кодекс предупреждения преступлений и мер безопасности, 2) кодекс об уголовной ответственности и восстановления положения молодёжи в обществе, 3) кодексы – уголовный, уголовно-процессуальный, уголовно-исполнительный.[3]
Тенденция к очеловечиванию противодействия преступности
На протяжении истории уголовный закон постепенно освобождается от цели возмездия и от чрезвычайно суровых средств воздействия на нарушителя уголовного закона. В его основе медленно, не всегда последовательно, но неотвратимо занимает место концепция цивилизованного взаимоотношения общества с преступностью, опирающаяся на принципы возмещения вреда и удержания от новых преступлений. Центр тяжести, а – следовательно – и большую часть финансирования противодействия преступности надлежит переместить в сферу образования и социальной помощи людям в разрешении их проблем (противоречий), обуславливающих преступную деятельность.[4]
На рубеже двадцатого и двадцать первого веков имеет место игнорирование этой объективной тенденции. Далеко не в одной России, но в первую очередь в странах Запада так называемые меры безопасности вытесняют традиционное уголовное право. Законодательство ужесточается, согласно пресловутой «двухвекторной модели».
Неприемлемость двунаправленной модели
Важно развернуть криминологический разбор тех изменений уголовного законодательства, которые на территории бывшего Советского Союза штампуются по западному образцу. Под сомнение не в последнюю очередь должна быть поставлена сама двунаправленная («двухвекторная») модель реформ. Она, как известно, состоит в ужесточении ответственности за наиболее злостные преступления на фоне смягчения её за преступления, не столь опасные, за проступки. Двунаправленность противоречит объективной, в конечном итоге, неотвратимой тенденции спада уголовно-правовой репрессии.[5]
Отказ от принципа неотвратимости наказания
На место принципа неотвратимости наказания всегда, когда это только возможно, должно прийти разрешение конфликта.[6]
Синдром Понтия Пилата
Синдром Понтия Пилата – неоправданная уступка со стороны государственной власти общественному желанию жестокости.[7]
Отмена смертной казни
Смертная казнь всегда мне представлялась чем-то отвратительным, и я был всегда в числе последовательных сторонников её отмены.
Реальные цели современной уголовной политики в России
На деле сегодняшняя уголовная политика в России, поддерживая баланс между внутренним и внешним общественным мнением, преследует цели: 1) поддержания минимального порядка на обыденном уровне преступности и 2) сбережения от ответственности воробогачей, с которыми власть связана общими интересами. Второй из этих целей, служит, в частности, манипуляция с институтом конфискации, превращённой законодателем из вида наказания в «иную меру уголовно-правового характера».[8]
У нас с уголовной политикой дело обстоит так.
Населению – жестокость. Оно это любит. (Согласно синдрому Понтия Пилата).
Воробогачам (доморощенным «олигархам»): – укрывательство. За редким исключением: случай «пауков в банке».[9]
Западной Европе – видимость либеральности.
Специальная психологическая помощь при освобождении от уголовной ответственности и наказания
Первоначально я ставил вопрос об использовании специальной психологической помощи для разрешения криминогенных семейных конфликтов.[10] Затем писал, что было бы желательно в УК РФ установить возможность освобождения от уголовной ответственности лиц, виновных в преступлениях небольшой и средней тяжести, если они дают согласие на прохождение курса психологической помощи. Обязанность пройти курс (программу) психологической поддержки следует связать также с условным осуждением и условно-досрочным освобождением от отбывания наказания.[11]
Расширение института примирения с потерпевшим
Институт освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, регламентированный ст. 76 УК РФ, заслуживает одобрения и дальнейшего развития, прежде всего, в отношении внутрисемейных преступлений. Взаимоотношения между ссорящимися членами семьи интимны и многоплановы. Реагировать на такие ссоры следует гибко, подходя к каждому случаю индивидуально. В первые годы действия кодекса этот вид освобождения от ответственности касался только случаев совершения преступлений небольшой тяжести. Тогда я предлагал изменить закон таким образом, чтобы допустить возможность примирения в случаях совершения таких преступлений средней тяжести, как истязание и умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, если они совершаются в отношении семейного окружения.[12]
В 2003 году законодатель превзошёл мои ожидания, распространив действие ст. 76 УК РФ на все преступления средней тяжести. Думаю, что надо пойти дальше и сделать возможным примирение после совершения изнасилования без квалифицирующих обстоятельств (ч. 1 ст. 131 УК РФ). Ведь в практике встречаются случаи, когда потерпевшая мирится с лицом, совершившим это преступление. Иногда бывший насильник и его жертва даже изъявляют готовность вступить в брак. При подобных обстоятельствах лишение свободы, предусмотренное законом, было бы нецелесообразно. Поэтому в законе следует оговорить возможность освобождения от уголовной ответственности за простое изнасилование при условии примирения. Это преступление по УК РФ отнесено к тяжким преступлениям. Решение вопроса в России могло бы быть достигнуто снижением верхнего предела санкции ч. 1 ст. 131 УК РФ с шести до пяти лет лишения свободы. Тогда простое изнасилование перейдёт в категорию преступлений средней тяжести и подпадёт под действие статьи 76 УК РФ, т.е. освободительное примирение станет осуществимым.[13]
Криминотерапия – психотерапевтические меры, направленные на предупреждение преступлений. К ним относится работа психотерапевтов в кризисных центрах и местах лишения свобода, групповая профилактика, семейная психотерапия.[14]
Групповая профилактика
Групповая профилактика – одно из направлений криминологической профилактики микросреды.[15] Научной разработкой её осуществления в России занимается, в частности, известный криминолог Олег Викторович Старков.[16] В социальной психологии установлено, что воздействие на целую небольшую группу людей, в которую входит индивид, даёт лучшие результаты, нежели попытки повлиять на него отдельно. Данное положение служит теоретической предпосылкой групповой профилактики. При этом могут быть использованы приёмы, накопленные при осуществлении психотерапии. В мировой практике групповая профилактика в различных её модификациях осуществляется для предотвращения внутрисемейных насильственных преступлений, для разобщения групп преступников, а также в виде групповой терапии при подготовке осуждённых к освобождению.[17]
Богатство и извлечение сверхприбыли как правонарушения
Общество должно осознать и обозначить в качестве правонарушения само обладание имущественным богатством, а также извлечение сверхприбыли, обращаемой в свою, а не в общественную пользу. Богатство, которое не соразмерно общественному благу, привнесённому его обладателем, равно как сверхприбыль – зло, ответом на которое должно стать мягкое перераспределение.
О защите коренных и приезжих
О том, кого – коренных или прибывших извне – защищать следует в первую очередь, хорошо бы спросить у индейцев.
Об обороне большинства от меньшинства
Рамки терпимости большинства к меньшинствам должны быть установлены там, где на людях, в особенности при детях, отклонение от общепринятого поведения – оскорбительно, неприлично или вызывает чувство естественной брезгливости, как в случаях муже- или скотоложства.
О спасении от вытеснения
Меньшинствам должен быть поставлен жёстко основанный на законе предел, исключающий вытеснение ими большинства из какой-либо области деятельности. В свете преступностиведения особую опасность представляет вытеснение коренного населения из ключевых отделов хозяйства, управления денежными потоками, землёй и природными запасами, из средств распространения сведений и из государственной власти.
[1] Шестаков Д.А. Агрессия против суверенной Ливии, набросок формул обвинения // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2011. № 3 (23).
[2] Шестаков Д.А. Криминология. Новые подходы к преступлению и преступности. Криминогенные законы и криминологическое законодательство. Противодействие преступности в изменившемся мире. Учебник. 2-е издание, переработанное и дополненное. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2006. – С. 242.
[3] Шестаков Д.А. Постлиберальная парадигма и право противодействия преступности // Правотворческие и правоприменительные парадигмы реконструкции уголовного законодательства: национальный и международный опыт моделирования. Коллективная монография // Ответств. ред. д.ю.н. А.Е. Мизанбаев. Костанай, 2012. С. 111, 113.
[4] Шестаков Д.А. Российская уголовно-правовая политика под углом зрения исторической тенденции к смягчению репрессии // Правоведение. 1998. № 4. С. 152.
[5] Шестаков Д.А. Чего я жду от криминологии уже завтра? // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2013. № 4 (31). С. 24.
[6] Шестаков Д.А. Криминология. Учебник. 2-е издание. С. 101, 140, 248–249.
[7] Шестаков Д.А. Синдром Понтия Пилата в реформе уголовного законодательства // Актуальные вопросы реформы уголовного законодательства. Тарту, 1989. С. 66–70.
[8] Шестаков Д.А. Введение в криминологию закона. 2 изд., испр. и доп. / Предисл. Г.Н. Горшенкова. СПб.: Издательство «Юридический центр», 2015. С. 52.
[9] Например, дело воробогача Ходорковского.
[10] Шестаков Д. А. Семейная психотерапия и предупреждение преступлений (к вопросу о групповом уровне криминологической профилактики) // Вестник ЛГУ. 1989. № 6. С. 56–61 .
[11] Шестаков Д. А. Четверть века семейной криминологии (криминофамилистики) в России: итоги и перспективы // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2002. № 1 (2). С. 25.
[12] Шестаков Д. А. Семейная криминология (криминофамилистика). 2003. С. 282.
[13] Шестаков Д. А. Институт примирения с потерпевшим в России и Казахстане (оценка с позиций школы преступных подсистем) // Криминология: вчера, сегодня, завтра. № 1 (12) 2007. С. 32–34.
[14] Шестаков Д. А. Семейная психотерапия и предупреждение преступлений – к вопросу о групповом уровне криминологической профилактики // Вестник ЛГУ. 1989. № 6. С. 56–61.
[15] Шестаков Д.А. Там же.