ЮБИЛЕЙ СЕМАНТИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ ПРЕСТУПНОСТИ

СЕМАНТИЧЕСКИЙ ПОДХОД К КРИМИНОЛОГИЧЕСКИМ ОТКРЫТИЯМ

(ПОЗДРАВЛЕНИЕ С ЮБИЛЕЕМ!)

Ровно 40 лет тому назад в криминологическом мире России произошло знаковое событие: в юридическом журнале «Правоведение» была опубликована статья доцента Д.А. Шестакова, в которой он презентовал разработанную им семантическую концепцию преступности. Учёный, исходя из смысла слова «преступность», определил её как свойство человека, социального института, общества отдельной страны, глобального общества воспроизводить множество опасных для окружающих людей деяний, проявляющееся во взаимосвязи преступлений и их причин, поддающееся количественной интерпретации и предопределяющее введение уголовно-правовых запретов[1].

В основе строения научной школы преступных подсистем, направленной на изучение преступности основных сфер общественной жизни, лежит именно семантическая концепция преступности. Центр тяжести в ней на сей день составляет утверждение о преступности основных подсистем общества – от институтов семьи и политики до сфер массовой коммуникации и законодательной. Эта концепция образовала теоретическую основу для самоопределения семейной, политической, экономической отраслей науки о преступности, криминологии массовой коммуникации и т.д. вплоть до криминологии закона.

Абсолютное большинство криминологов увидели в этой концепции заслуживающее внимания нетрадиционное осмысление преступности. Нетрадиционное потому, что определение преступности (ядровой криминологической категории), предложенное Дмитрием Анатольевичем, радикально отличается от определения, выработанного за десятилетия советскими криминологами. Это наиболее общее определение преступности, в частности, дано в известном двухтомнике «Курс советской криминологии» (М., 1985): «преступность – это возникшее в эксплуататорских… формациях… социально-правовое явление, включающее в себя совокупность всех (выделено мной – авт.) преступлений…»[2].

К предложенному Дмитрием Анатольевичем определению авторы двухтомника отнеслись вполне благожелательно, заметив, однако, что Д.А. Шестаков пишет «не о преступности, а об её причинах»[3]. А иного и быть не могло в силу законов самоорганизации и самодетерминации мира, которые нам подсказывают диалектика и синергетика.

Дмитрий Анатольевич же избрал иной (семантический) подход, суть которого заключается в применении лингвистических средств исследования нелингвистических, в частности, социальных и культурных явлений[4].

Семантический анализ слова Дмитрий открывает могущественные истоки его происхождения. Оно связано с богиней плодородия и земледелия Деметрой. Дмитрию, как умело сеющему слово на плодородном научном поле, уготованы завидные перспективы нового научного подхода, в котором неизбежно дальнейшее сплавление криминологии и лингвистики. Желаю Вам, Дмитрий Анатольевич, в этом успехов!

Почётный профессор Санкт-Петербургского международного криминологического куба

Г.Н. Горшенков