10 октября 2025 г. криминологическая лаборатория РГПУ им. А. И. Герцена при участии Санкт-Петербургского международного криминологического клуба проводит международную беседу «Человеческая психика в свете общей теории преступности»
С докладом «Межбытие как источник деструктивных навязчивых идей, формирующих преступную мотивацию» выступит Ханлар Джафарович Аликперов – доктор юридических наук, профессор, член Президиума Ассоциации юристов Черноморско-Каспийского региона (Баку, Азербайджанская Республика)
Беседа состоится по адресу:
Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д. 48, корп. 20 (Юридический факультет РГПУ им. А.И. Герцена), аудитория № 222.
Регистрация участников с 16:40, начало в 17:00.
Беседа пройдёт в смешанном формате.
ДЛЯ ОЧНОГО УЧАСТИЯ не позднее 07.10.2025 НЕОБХОДИМО ПРИСЛАТЬ НА АДРЕС ЭЛЕКТРОННОЙ ПОЧТЫ (Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.) СВОИ Ф.И.О. (для оформления пропуска на проходной университета).
Ссылка для онлайн-участия будет размешена за день до беседы.
Выжимка из основного доклада
Х. Д. Аликперов (Баку, Азербайджанская Республика)[1]
Межбытие как источник деструктивных навязчивых идей, формирующих преступную мотивацию
Я хочу говорить правду о межбытие, которую сам ещё до конца не знаю,
но которую ищу не один год…
Эта мысль, слегка перефразированная и вынесенная мною в заголовок тезисов доклада, была озвучена в художественном фильме Федерико Феллини «Восемь с половиной». Она поразительно точно отражает моё душевное состояние, в котором я постоянно пребывал в процессе многолетних исследований проблем межбытия и производных от него назойливых идей и навязчивых поступков делинквентного характера. Дело в том, что когда семь лет назад я взялся за данный проект, то не знал, где берёт своё начало дорога, ведущая к истокам межбытия и производных от него назойливых идей и навязчивых поступков. Мне также неведомо было, что она ещё на стадии осевого времени была смыта ливнем человеческой недальновидности. Но, тем не менее, вот уже который год я беспрерывно ищу ответы на вопросы: что такое межбытие? какова его роль в механизме формирования преступной мотивации?
В ходе этих бесконечных философских рефлексий меня посетила мысль, что такая мотивация формируется не только под влиянием известных науке факторов, но порой и под натиском назойливых идей (обсессия) или навязчивых действий (компульсия) либо их симбиоза, вторгнувшихся в сознание человека против его воли и перманентно рецитирующих в нём. Это дало мне основание выдвинуть гипотезу, согласно которой деструктивное обсессивно-компульсивное состояние, не исключающее вменяемости и пробуждающее в человеке низменные пороки, является одним из источников зарождения у индивидуума девиантных устремлений, которые при наличии определённых условий трансформируются в конкретное преступное поведение. При этом преступная мотивация, формирующаяся под воздействием навязчивых идей/поступков, возникает у людей не только под влиянием издержек материальной, духовной, социальной и других форм проявления бытия, но и их особой разновидности – межбытия, то есть, инвариантной эндогенной субстанции, перманентно перемещающейся между физическим и духовным уровнями бытия человека (параллельная реальность).
Этот ноумен («вещь в себе» – И. Кант), как одно из латентных свойств внутреннего мира Homo sapiens (второе дно психики) со многими неизвестными переменными, ещё не был предметом специального исследования в философии уголовного права и криминологии, в силу чего многие его грани по сей день остаются неизведанными.
Между тем он реально существует и постижим на рациональном уровне познания, не зависит от субъективных восприятий человека, является автономным компонентом в ментальной структуре личности и активно манипулирует с её «Я», получает необходимую подпитку как извне, так и от когнитивных процессов, происходящих в сознании и подсознании человека, откуда черпает нужную информацию для генерации позитивных/негативных идей/решений, выступает одним из имплицитных качеств, потенциально присущих практически всем без исключения субъектам социума.
Другая особенность межбытия заключается в том, что оно, как правило, невосприимчиво или индифферентно к незыблемым социальным нормам (в т.ч. общепризнанным нравственным императивам), обладает, как минимум, четырьмя свойствами, не присущими ни основным, ни иным видам бытия человека, которые не являются результатом его осознанной деятельности, возникают внезапно и полностью завладевают сознанием индивида. Первое из них продуцирует инсайт, вещий сон, пророчество и т.д.; второе отвечает за становление и развитие неопасных для жизни и здоровья назойливых мыслей (например, неотступные призывы к дублированию ранее выполненных действий); третье – за зарождение социально порицаемых назойливых мыслей или желания-табу (к примеру, инцест); четвёртое – за формирование навязчивых устремлений криминального характера (например, навязчивое стремление убить бизнес-партнёра).
Предметом моего доклада является четвёртое свойство межбытия, субстрат которого состоит из синтеза издержек живой материи (к примеру, сбои или мутации в геноме человека), пороков духа (в частности, алчность, блуд), животных инстинктов человека (инстинкт убийцы, разрушителя и т.д.) и других мутагенов неизвестной этиологии, пробуждающих у человека социально неприемлемые, в том числе и делинквентные, идеи (желания), возведённые в ранг одержимости.
В ходе проведённых мною исследований установлено, что универсальным триггером активизации межбытия и производных от него назойливых идей и навязчивых поступков, чаще всего выступают внезапно всплывшие из глубинных пластов подсознания опредмеченные потребности (в т.ч. асоциальные) витального, духовного, материального и иного характера, когда-то возникшие у человека (включая и ранний возраст), но нереализованные в своё время по тем или иным причинам, вследствие чего они были приглушены или загнаны в подсознание, где пребывали в алертном состоянии в ожидании ситуации, благоприятной для их практической реализации. Из этого я сделал вывод, что корень обсессивно-компульсивного синдрома находится в самом человеке, и от него во внутреннем духовном пространстве индивида прорастают деструктивные ростки как обсессии, так и компульсии, которые со временем под влиянием различных социальных и эндогенных факторов трансформируются в конкретную антисоциальную девиацию.
В силу этого считаю, что расхожие утверждения о том, что навязчивые мысли/поступки – это из небытия, внушаются человеку свыше, носят трансцендентный характер и т.д., являются ошибочными, поскольку, убеждён, что межбытие есть имманентное свойство духовной природы человека. Поэтому обсессивно-компульсивное состояние я рассматриваю как объективную реальность, доступную познанию точно так же, как невидимые явления окружающей среды, например, воздух, радиоволны, атмосферное давление и т.д., существование которых a priori не требует доказательств.
Другая особенность рассматриваемого явления заключается в том, что его токсичные импульсы способны блокировать разум человека и его рефлексивные способности, вынудить «пуститься во все тяжкие». В частности, навязчивые идеи делинквентного характера могут бессознательно пробуждать в человеке абсурдные мысли, неспровоцированные агрессивные устремления, гипертрофированные желания, маниакальную решимость совершать скверные поступки и т.д.
Это объясняется тем, что, оказавшись в обсессивно-компульсивном состоянии (граничащем с физиологическим аффектом), сознание человека даёт системный сбой: у него искажаются мировоззренческие ценности, воля сковывается, внутреннее сопротивление и рациональный контроль затормаживаются, а адекватное восприятие действительности вытесняется (аменция), в результате чего он погружается в виртуальную реальность.
В частности, будучи в таком стрессорно-фантомном состоянии (перевернутая реальность), индивидуум отрешается от объективной действительности – выходит из привычной системы координат и впадает в исступленно-восторженный транс, он одержим объявшей его навязчивой идеей и всецело зациклен на желании её реализовать. Причем всё это происходит столь стремительно, что защитные функции психики парализуются, воля выходит из-под контроля – человек лишается возможности противостоять навязанным ему аморальным идеям и презренным поступкам, в силу чего слепо следует им. При этом он, как бы ни старался, порой не может выйти из этого состояния (за исключением форс-мажорных обстоятельств – смерть, арест и т.д.) до тех пор, пока не материализует навязанную ему ту или иную порочную идею или делинквентный поступок. Парадокс в том, что в этих случаях лицо осознаёт пагубность своих мыслей или действий (т.е. является вменяемым), но, тем не менее, не может преодолеть этот диссонанс, в силу чего «…нередко посягает даже на то, о чём оно и помышлять не смело ранее» (Томас Мор).
Ситуация усугубляется ещё и тем, что чем сильнее человек пытается подавить в себе обсессивные или компульсивные искушения, тем чаще они рецитируют в его сознании, становятся всё более агрессивными и непреодолимыми.
Деструктивное обсессивно-компульсивное состояние, перманентно возникающее у индивидуума, крайне негативно отражается не только на его психике и поведении, создаёт у него эмоциональную напряжённость, но порой сказывается в целом на криминогенной обстановке в обществе. Так, экспертные оценки показывают, что в числе ежегодно регистрируемых преступлений, как минимум, 20-25% приходится на деяния, совершаемые вследствие навязчивых идей или действий. При этом их наиболее высокий удельный вес наблюдается в структуре насильственных, корыстных и насильственных преступлениях сексуального характера.
Учитывая это, как и разноплановый характер рассматриваемого феномена, его исследование было осуществлено мною на мультидисциплинарном уровне. Такой комплексный подход позволил шаг за шагом проложить тропинку в неизведанные просторы межбытия и производных от него обсессии и компульсии, пролить свет на многие скрытые вопросы их патогенеза, попытаться постичь сущностную природу человека, оказавшегося в обсессивно-компульсивном состоянии, раскрыть особенности механизма возникновения и созревания у него преступной мотивации под влиянием навязчивых идей, распознать закономерности её трансформации в конкретный преступный замысел, выявить потаённые компоненты, участвующие в процессе перерастания девиантной мысли в индивидуальное преступное поведение.
Вместе с тем – об этом я подробно буду говорить в своём докладе – многие глубинные пласты патогенеза межбытия и производного от него обсессивно-компульсивного состояния остаются для меня неизведанными. Что касается накопленных на сегодняшний день знаний в рассматриваемой сфере, то их недостаточно даже для выработки философско-правовой дефиниции понятия «межбытие», которая адекватно отражала бы его сущностное содержание.
В силу этого вынесенная на рассмотрение участников беседы доктрина носит лишь пилотный характер, так как должна пройти всестороннее междисциплинарное обсуждение в научном сообществе преступностиведов.
Поэтому я с благодарностью приму конструктивные замечания и рекомендации коллег, что позволит пролить свет на многие неизведанные грани этой глобальной проблемы современной философии уголовного права и криминологии.
Ждём Ваши отклики на тезисы доклада, Вы можете присылать их на адрес Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[1] Ханлар Джафарович Аликперов – доктор юридических наук, профессор, член Президиума Ассоциации юристов Черноморско-Каспийского региона (Баку, Азербайджанская Республика); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.