27 декабря 2024 г. криминологическая лаборатория РГПУ им. А. И. Герцена при участии Санкт-Петербургского международного криминологического клуба проводит беседу «Криминология здравоохранения»
Беседа состоится по адресу:
Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д. 48, корп. 20 (Юридический факультет РГПУ им. А.И. Герцена), аудитория № 222
Регистрация участников с 16:40
Начало в 17:00
Беседа пройдёт в смешанном формате.
ДЛЯ ОЧНОГО УЧАСТИЯ не позднее 24.12.2024 НЕОБХОДИМО ПРИСЛАТЬ НА АДРЕС ЭЛЕКТРОННОЙ ПОЧТЫ (Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.) СВОИ Ф.И.О. (для оформления пропуска на проходной университета)
Ссылка для онлайн-участия будет размешена за день до беседы
С докладом «Здравоохранение в фокусе преступностиведения» выступит Валентин Станиславович Харламов – д.ю.н., доцент, почётный профессор Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, профессор кафедры уголовного права Санкт-Петербургского университета МВД России (Санкт-Петербург, Россия)
Выжимка из основного доклада
В. С. Харламов (Санкт-Петербург, Россия)[1]
Здравоохранение в фокусе преступностиведения
Общеизвестно, что сфера здравоохранения является одной из важнейших подсистем общества. В рамках рассматриваемой сферы решаются проблемы сохранения жизни и здоровья людей, обеспечения жизнеспособности государства и общества, подвергаемых разрушительным внешним и внутренним воздействиям. Пациент добровольно доверяет свою жизнь и здоровье представителю системы здравоохранения, рассчитывая на профессионализм и высокие нравственные качества последнего. Дефекты в деятельности работников системы здравоохранения негативно сказываются на здоровье населения. Следственно-судебной практике известны многочисленные случаи ошибок врачей, фармацевтов и других представителей здравоохранения, которые привели к тяжким последствиям, вплоть до гибели людей.
Оценка криминализации различных аспектов деятельности в сфере здравоохранения нашла своё отражение в трудах как зарубежных практиков и учёных-юристов, социологов, медиков (Александру Г., Гетше Питер К., Миу А.), так и отечественных учёных (Н. А. Огнерубова, С. Ф. Милюкова, Д. А. Шестакова). Преступным посягательствам в сфере отечественного здравоохранения посвящены диссертационные исследования Н. В. Павловой (2006), Е. В. Червонных (2009), И. И. Нагорной (2013), А. Г. Блинова (2014), Я. И. Ивановой (2017), Е. К. Сенокосовой (2018), П. Г. Габай (2021).
Согласно представлениям невско-волжской криминологической школы под преступностью здравоохранения понимается свойство сферы врачевания и изготовления лекарств воспроизводить множество преступлений[2]. Это определение предложено основателем невско-волжской криминологической школы профессором Дмитрием Анатольевичем Шестаковым. Представляется, что под преступностиведением здравоохранения понимается относящаяся к школе преступных подсистем комплексная отрасль преступностиведения, исследующая специфику преступлений, совершаемых в сфере здравоохранения, и криминогенные факторы сферы здравоохранения, детерминирующие различные виды преступной активности, а также социальное воздействие на них в целях антикриминального сдерживания. Рассматриваемое научное направление возникло на стыке криминологии, права медицинского и фармакологического, эпидемиологии, гигиены и курортологии.
Предметом преступностиведения здравоохранения охвачены следующие составляющие: характер криминальных посягательств в сфере здравоохранения; особенности криминогенных факторов исследуемой сферы, детерминирующих отдельные виды преступного поведения; личность преступника исследуемой сферы и его жертвы; антикриминальное противодействие преступности в сфере здравоохранения. К наиболее значимым методам преступностиведения здравоохранения следует отнести сравнительно-правовой метод, системный анализ документов, метод моделирования, опрос, метод экспертной оценки, контент-анализ, исторический метод.
Многовековую историю Российского государства сопровождало эволюционное развитие уголовно-правовой охраны сферы здравоохранения. Современную преступность здравоохранения следует классифицировать по различным основаниям. Так, в зависимости от уровней «воронки Шестакова» исследуемая категория становится многоуровневой и дифференцируется на каждом из всех девяти преступных уровней, начиная от уровня обыденной преступности здравоохранения и заканчивая планетарным олигархическим уровнем преступности здравоохранения[3]. В зависимости от направлений функционирования системы здравоохранения исследуемая категория классифицируется на следующие виды: медицинскую преступность (или медпреступность), фармацевтическую преступность (или фармпреступность), преступность против прав потребителей в сфере здравоохранения, преступность в области санитарно-эпидемиологического надзора, преступность в области санаторно-курортной и реабилитационной деятельности.
Состояние криминальной обстановки сферы здравоохранения. Специализированной статистики преступлений в сфере здравоохранения России не ведётся. Указанную информацию учёные и практики получают на основе выборочного анализа уголовных дел и других материалов. К наиболее значимым криминальным посягательствам исследователи относят сведения о преступлениях, связанных с врачебными ошибками и ненадлежащим оказанием медицинской помощи, а также о должностных преступлениях. В частности, в России в последнее время ежегодно назначалось уголовное наказание в среднем почти двумстам медработникам; возбуждалось около двух тысяч уголовных дел за совершение лекарями должностных преступлений, а также около двух тысяч уголовных дел в связи с врачебными ошибками и ненадлежащим оказанием медпомощи.
По структуре преступлений: в России в 2023 г. подавляющее большинство уголовных дел – 1697 – против медработников возбуждались по ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности) и ст. 238 УК РФ (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности) – 463. Незначительное число дел возбуждали по ст. 118 УК РФ (причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности) и ст. 293 УК РФ (халатность) – 24 и 124 соответственно[4]. Выборочный анализ уголовных дел по коррупции показывает, что в России в 2023 г. три четверти всех осуждённых медиков составляли взяточники, и каждый четвертый медик осуждён за совершение остальных должностных преступлений, предусмотренных главой 30 УК РФ, в т.ч. халатность, служебный подлог.
В фармацевтике, экспертной деятельности, иных областях здравоохранения регистрируются также преступления против правосудия, нарко- и киберпреступления. Однако ежегодный массив осуждённых работников здравоохранения в рамках каждого из отдельных направлений деятельности указанной структуры не превышает 10 персон.
Следует обратить внимание на высокую латентность преступлений в рассматриваемой сфере. Не получают должного реагирования органов правоохраны факты криминального оборота сотен поддельных фармацевтических субстанций[5]. Результаты анализа следственно-судебной практики свидетельствуют, что «только один из 12 медицинских работников, в действиях которых усматриваются признаки преступления, реально подвергается уголовному преследованию»[6]. По оценке ВЦИОМ, треть опрошенных россиян сталкивались с коррупцией в здравоохранении. Медицина в тройке лидеров народного рейтинга по высокому уровню коррумпированности[7].
Криминогенные факторы. Оптимальным представляется рассмотрение системы криминогенных факторов сферы здравоохранения на каждом из трёх уровней функционирования социальных процессов: общесоциальном (макро-), непосредственного окружения (среднем) и индивидуального поведения (микро-). По справедливому суждению профессора Шестакова, к важнейшему фактору воспроизводства преступного зла в здравоохранении относится противоречие между потребительством и духовностью, поэтому «врач и аптекарь всё чаще и всё в большей мере устремляются не к тому, чтобы помочь больному, а к тому, чтобы правдами и неправдами выкачать из него побольше денег»[8].
К числу криминогенных факторов общесоциального уровня правовед Е. В. Червонных относит глобализацию преступности в целом; негативные социально-экономические процессы, происходящие в обществе; снижение духовно-нравственного потенциала нации; низкую правовую культуру[9]. Следует признать, что в современных реалиях капиталистической России бизнес на здоровье людей высокодоходен и коммерциализирован[10]. Ярко проявляет себя в российских условиях закономерная особенность капиталистического хозяйствования, заключающаяся в том, что рост прибыли у бизнесмена приводит к стремительному регрессу его законопослушания. Суть поведения капиталиста сформулирована в известной цитате «при стопроцентной прибыли он попирает все человеческие законы, при трехсотпроцентной прибыли нет такого преступления, на которое он не рискнул бы пойти».[11] Постсоветское общество трансформировалось таким образом, что многие заинтересованные лица из числа преимущественно медиков и фармацевтов стремятся получать прибыль, обращаясь со здоровьем человека как с товаром и руководствуясь исключительно стремлением наживы[12].
Среди криминогенных факторов группового уровня выделим следующие: отсутствие единой системы охраны здоровья; нарастание объёма платных услуг, неразвитость общественных институтов контроля за системой здравоохранения и фактическое отсутствие реальной ответственности властей за состояние здоровья населения, высокий уровень «клановости» медицинских работников[13]. Примечателен тот факт, что нередко медикам удаётся избежать уголовного наказания за причинение смерти по неосторожности в связи с длительными сроками проведения судебно-медицинской экспертизы. Это обусловлено тем, что в связи с истечением сроков давности через два года со дня совершения преступления, предусмотренного ч. 1 и ч. 2 ст. 109 УК РФ, лекарь освобождается от уголовной ответственности на основании ст. 78 УК РФ. Аналогично медик освобождается от уголовного наказания за причинение смерти по неосторожности согласно ст. 83 УК РФ.
На уровне индивидуального поведения значимую роль играют следующие детерминанты: недостаточное обследование пациента, невнимательное изучение медкарты, неправильное истолкование результатов лабораторных анализов, безразличное и равнодушное отношение к пациентам. Для коррупционера на микроуровне существенны дефекты его нравственного и социально-психологического склада[14]. В целом наблюдается довольно опасная тенденция в сфере современного здравоохранения, ориентированная не на сохранение здоровья населения, а на расширение насаждаемых медико-фармацевтических услуг. Бизнесмены заинтересованы, чтобы россияне вели нездоровый образ жизни. Это выгодно, во-первых, производителям, посредникам и поставщикам алкоголя, табака, некачественной пищи, и во-вторых, производителям, посредникам и поставщикам лекарств, медоборудования, продавцам медуслуг. Медики не в силах оградить своих пациентов от алкоголя, табака, переедания и побудить их к регулярным занятиям спортом. В то же время бизнесмены навязывают покупку сомнительных биодобавок и лекарств, от которых возникает зависимость[15].
Личность преступников и их жертв. Отличительными атрибутами качеств личности преступника из сферы здравоохранения от аналогичных качеств личности обычного преступника являются принадлежность к женскому полу, более старший возраст, наличие высшего образования и отсутствие судимости. Жертвами мед-фармпреступлений преимущественно становятся физические лица из числа пожилых граждан, инвалидов, больных, а также юридические лица, прежде всего при коррупционных посягательствах.
Противодействие преступности здравоохранения. Фундаментом правового регулирования противодействия преступности в сфере здравоохранения и правоприменения является подсистема антикриминальных мер противодействия и функционирование органов по профилактике правонарушений в сфере здравоохранения, таких как Росздравнадзор, Роспотребнадзор и др. Во исполнение законодательства представители правоохранительных и силовых структур уполномочены использовать всю силу закона для противодействия криминалу в рассматриваемой социальной подсистеме. В частности, предусмотрена административно-правовая ответственность (ст. ст. 6.32, 6.33, 19.7.8. 19.7.8. КоАП РФ). Из числа уголовно-правовых норм выделим нормы от ст. ст. 105, 106, 109 УК РФ до ст. 327.2 УК РФ.
В литературе обращено внимание на серьёзную пробельность действующего законодательства, регулирующего отношения в исследуемой социальной подсистеме. Так, в законе не закреплены такие понятия как «здравоохранение» и «система здравоохранения», не криминализованы незаконное использование органов и клеточной ткани эмбриона человека[16], противоправное насилие над донором при трансплантации[17], нарушение запрета на клонирование человека. По этой проблематике учёными представлено множество дельных предложений, но они пока не реализованы[18].
В заключение следует констатировать, что преступностиведение здравоохранения позволяет оценивать характер криминальных посягательств в рассматриваемой социальной подсистеме и их детерминанты, устанавливать личности преступника-здравоохранителя и его жертвы, представлять антикриминальные меры реагирования. Практикуемая в современной России погоня за прибылью уродует систему здравоохранения, в которой предполагаются надёжность, доступность и милосердие.
Отклики на выжимку из основного доклада
Х. Д. Аликперов (Баку, Азербайджанская Республика)[19]
Здравоохранение или источник здраворазрушения?
Здравоохранение, как и другие системообразующие институты государства (армия, образование, органы правоохраны и др.), было и остаётся жизненно важной социальной сферой, без которой невозможно обеспечить нормальное функционирование государства, общества и развитие человечества. На сегодняшний день благодаря медицине и фармакологии многие опасные болезни и смертоносные вирусы нейтрализованы, что привело к увеличению продолжительности жизни людей, возможно оперативное лечение отдельных болезней, которые ещё сто лет назад считались неизлечимыми.
Вместе с тем, как и в любой другой сфере жизнедеятельности, в системе здравоохранения имеются системные издержки, в чём мы все убедились в период пандемии COVID-19, продемонстрировавшей всему миру не только многие организационно-управленческие, лечебно-диагностические, фармацевтические и фармакологические[20] изъяны системы «человек-врачевание», но и обнажившей серьёзные криминальные составляющие этой системы[21].
Поэтому не случайно, что в настоящее время многими преступностиведами сфера здравоохранения воспринимается главным образом как рассадник взяточничества, распила средств государственного бюджета, вымогательства, мошенничества, причинения вреда здоровью людей, то есть, не только как область врачевания и изготовления лекарств, но и, как это метко подметил Д. А. Шестаков, как «сфера воспроизводства множества преступлений»[22].
На это указывают и приведённые докладчиком сведения о преступности здравоохранения. Как справедливо отмечает Валентин Станиславович, следует иметь в виду высокую латентность преступлений в рассматриваемой сфере; тот факт, что не получают должного реагирования органов правоохраны случаи криминального оборота сотен поддельных фармацевтических субстанций. Результаты анализа следственно-судебной практики свидетельствуют, что только один из 12 медицинских работников, в действиях которых усматриваются признаки преступления, реально подвергается уголовному преследованию[23].
Все эти издержки современного здравоохранения[24] вкупе с отвратительной экологией и вызванными ею климатическими катаклизмами (разрушительные землетрясения, наводнения, цунами, оползни), некачественными продуктами питания, перманентным социально-психологическим напряжением в обществе, другими многочисленными внешними стресс-факторами основательно подорвали здоровье многих людей в мире, в силу чего сегодня проблематично найти в социуме полностью здоровых людей, в том числе и детей.
Такое положение, сложившееся в сфере здравоохранения, несомненно, представляет потенциальную опасность для любого государства (его национальной безопасности)[25].
В тезисах доклада Валентин Станиславович предпринял попытку (и надо сказать, достаточно успешную) найти вразумительные ответы на эти и многие другие вопросы современного здравоохранения с позиции криминологии. Я полностью разделяю вывод автора о том, что «постсоветское общество трансформировалось таким образом, что многие заинтересованные лица из числа преимущественно медиков и фармацевтов стремятся получать прибыль, обращаясь со здоровьем человека как с товаром и руководствуясь исключительно стремлением наживы»[26]. Отсюда одна из причин широкого распространения в странах СНГ таких опасных негативных явлений в системе здравоохранения, как черная трансплантология, грубые врачебные ошибки, производство и продажа заведомо вредных лекарств, необоснованные хирургические операции (не нужные пациенту) с целью незаконного извлечения прибыли[27], производство лекарств, вызывающих привыкание и физическую зависимость[28].
Автор также прав в том, что в существующей системе здравоохранения (здесь я имею в виду и фармацевтику, и фармакологию) в нарушении прав и законных интересов больных (потребителей) есть львиная доля вины как соответствующих контролирующих государственных органов, так и непосредственно законодателя, нормативные акты которого не в полной мере регулируют отношения в анализируемой социальной подсистеме. В частности, как это отмечает докладчик, «в законе не закреплены такие понятия, как «здравоохранение» и «система здравоохранения», не криминализованы незаконное использование органов и клеточной ткани эмбриона человека, противоправное насилие над донором при трансплантации, нарушение запрета на клонирование человека»[29].
К сожалению, рамки отклика не позволяют даже кратко остановиться на других не менее интересных положениях опубликованных тезисов. Но полагаю, что и затронутые мною в этом отклике отдельные их срезы свидетельствуют, что Валентин Станиславович для презентации в Санкт-Петербургском международном криминологическом клубе избрал достаточно актуальную, носящую глобальный характер тему.
В заключение мне остаётся поблагодарить В. С. Харламова за столь интересные суждения и выводы, сделанные им в опубликованных тезисах доклада, которые во многом обогащают читателя новыми сведениями об острых преступностиведческих проблемах в сфере здравоохранения.
С. У. Дикаев (Санкт-Петербург, Россия)[30], Ю. Н. Поздняков (Санкт-Петербург, Россия)[31]
Преступные посягательства на права и охраняемые законом интересы человека – весьма печальное явление для любого общества, что обуславливает необходимость исследования причин таких посягательств и выработки надёжно работающей системы профилактики. Касается это и поднятой в докладе В. С. Харламова проблемы – преступности сферы здравоохранения. Для обеспечения конституционных прав граждан на получение квалифицированной медицинской помощи в России принято большое число законов и подзаконных актов. На саму систему здравоохранения государство ежегодно выделяет огромные средства (в 2024 г., например, 1 триллион 329 млрд. руб.). Особую значимость проблеме преступности сферы здравоохранения придаёт то, что субъектами преступлений являются лица, профессиональный долг которых – оказывать медицинскую помощь, а жертвами – лица, поражённые болезнями и надеющиеся на добросовестность, чистосердечность, искренность и профессионализм врача.
При анализе причинно-следственных связей между действиями медицинского работника и наступившими вредными последствиями всегда надо иметь ввиду то, что врачебное дело сопряжено с риском, иногда риском очень высокой степени, а также то, что у врача должно быть как право на риск, так и право на ошибку. Но и врач не должен злоупотреблять оказанным ему высоким доверием. Соответственно, одна из задач исследователя – поиск баланса интересов государства, пациента и врача.
По затронутым в докладе уважаемого Валентина Станиславовича вопросам считаем возможным отметить следующее. Во-первых, требуется конкретизировать понятийный аппарат. Использование таких терминов как «врачебная ошибка», «ненадлежащее оказание медицинской помощи», «медицинская преступность», «фармакологическая преступность» и др., некоторым образом дезориентирует специалистов, поскольку не всегда понятны границы их использования и вкладываемый в них криминологами смысл. Например, чем отличается термин «врачебная ошибка» от термина «ненадлежащее оказание медицинской помощи». Считаем, что криминологам-юристам и медицинским работникам необходимо научиться говорить на одном языке, с учётом терминологии, закреплённой в УК РФ. Это будет весомым вкладом в криминологическую науку и медицинскую практику, который позволит медицинским работникам чётко понимать пределы своих возможностей, когда следует «вовремя подумать и остановиться», не рисковать жизнью, здоровьем пациента и своей репутацией.
Во-вторых, представляется исключительно важным для профилактики и предупреждения преступлений в сфере здравоохранения составлять криминологическую характеристику личности специального субъекта преступления. Этот элемент предмета криминологии заслуживает наибольшего внимания и детального анализа, так как, он, с одной стороны, является одним из ключей к пониманию мотивов совершения преступлений, с другой – ключом к совершенствованию системы профилактики. С сожалением следует отметить, что и в официальных статистических источниках содержится поверхностная криминологическая характеристика личности виновных[32].
Для профилактики должностных, в том числе и коррупционных, преступлений, в характеристике личности преступника представляет интерес то, связано ли совершённое должностное преступление с оказанием медицинской / фармацевтической помощи или нет. Если связано, то как это непосредственно отразилось на жизни и здоровье пациента[33]. Важно использовать единые процессуальные и криминалистические подходы при раскрытии и расследовании преступлений данной группы, опирающиеся на функциональный подход к пониманию зависимости механизма совершения должностного преступления от конкретных полномочий медицинского работника и их особенностей[34].
В-третьих, исследования должны опираться на последние достижения науки и практики и быть ориентированы на будущее. Главными медицинскими трендами в России в 2024 г. и в ближайшие годы, по мнению главы Агенства стратегической безопасности, будут являться «использование искусственного интеллекта (ИИ) в медицине, применение цифровых технологий в здравоохранении, персонификация лечения пациентов», в том числе «с целью свести к нулю число врачебных ошибок и обеспечить качественно новый уровень принятия решений в медицине»[35]. Но это в будущем. А сегодня положение таково, что медицинские работники испытывают колоссальные нагрузки, обусловленные дефицитом кадров медучреждений, региональными различиями условий и оплаты труда ряда специалистов, ростом обращения населения за медпомощью. Об этом свидетельствуют коэффициенты занятости, в том числе внутреннего и внешнего совместительства[36], что повышает риски возникновения дефектов медицинской помощи (нарушений) с возможным развитием неблагоприятных исходов.
Поэтому считаем, что только всестороннее изучение всех возможных причин и условий, способствующих преступности в сфере здравоохранения, позволит отладить систему мер профилактики правонарушений и преступлений.
Д. А. Шестаков (Санкт-Петербург, Россия)[37]
Здравоохранительное преступностиведение
Здоровье за деньги не купишь
Пословица
Новый этап разработки криминолого-медицинской проблематики. Валентин Станиславович Харламов, почётный профессор Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, вносит многосторонний вклад в преступностиведение и, в частности, в деятельность научной школы теории преступных подсистем. Он известен трудами по семейной криминологии[38], приложил руку к становлению отрасли спортивной криминологии[39] и вот он закладывает фундамент криминологии здравоохранения[40].
Проблема непрозрачности медицины. Врачебное сообщество, наряду с очевидными заслугами, испокон веку стремится окутать себя не вполне прозрачной завесой от занемогшего. Медицинский язык недоступен без расшифровки, он изобилует специальными латинскими терминами, употребляемыми в медицинских эпикризах (заключениях), фармакологических описаниях лекарств т.п. без перевода на русский. В этих документах изобилуют цифровые шифры. Всё это способствует зависимости, слепому подчинению, управляемости потребителей медуслуг. «Всё было так, как всегда делается… – сообщает Лев Толстой, устами неизлечимо больного правоведа Ивана Ильича, – важность напускная, докторская… и значительный вид, который внушал, что вы, мол, только подвергнитесь нам, а мы всё устроим, – у нас известно и несомненно, как всё устроить»[41]. В начале XXI века в условиях формирования монопольной системы здравоохранения появляется ощущение диктата со стороны медицины, бесконтрольности которой немало поспособствовала пандемия коронавируса.
Вопросы «права на лишение жизни». Эвтаназия. Статья 45 Федерального Закона РФ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее – Закон о здоровье) запрещает медицинским работникам осуществление эвтаназии, то есть ускорения по просьбе пациента его смерти какими-либо действиями (бездействием) или средствами, в том числе прекращение искусственных мероприятий по поддержанию жизни пациента. Из этого верного по существу запрета вытекает, однако, надобность решения вопроса об эвтаназии в Уголовном кодексе применительно не лишь к медикам, а к широкому кругу осуществляющих её лиц. Наверное, должен быть выбран один из двух путей: учреждение обстоятельства, исключающего преступность деяния (просьба неизлечимого больного, испытывающего физические страдания) (глава 8 УК РФ) или введение соответствующего привилегированного состава убийства со смягчающим обстоятельством (статья 108.1 УК РФ).
Искусственное зачатие, при котором часть эмбрионов заведомо обрекается на смерть. В Законе о здоровье недостаточно урегулирован вопрос о зачатии эмбриона при осуществлении так называемых вспомогательных репродуктивных технологий. В пункте 3 ст. 55 сказано, что мужчина и женщина имеют право на применение вспомогательных репродуктивных технологий. Криминологическое значение имеет прежде всего регламентация искусственного оплодотворения вне тела женщины. В медицинской практике вне организма женщины осуществляется оплодотворение сразу нескольких яйцеклеток. При этом часть живых эмбрионов заведомого обрекается на смерть. Процедура такого зачатия предполагает выбор между несколькими оплодотворёнными яйцеклеткам, а по существу преднамеренное убийство «выбракованных» зародышей. «Лишние» эмбрионы либо уничтожаются, передаются для имплантации другим женщинам, либо используются в экспериментах или биопроизводстве. Если при аборте происходит уничтожение жизни в большинстве случаев одного «случайного» ребёнка, то осуществление репродуктивных технологий способствует рождению одного ребёнка с попутным уничтожением примерно десяти эмбрионов[42]. Искусственное одновременное зачатие нескольких эмбрионов следует запретить, дополнив статьёй 45.1 Федеральный Закон РФ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». И в УК РФ надо ввести состав «Преднамеренное лишение жизни эмбриона при искусственном оплодотворении» (ст. 106.1). Подчеркнём, что для введения такого запрета нет препятствия, какое делает неприемлемым запрет абортов. Известно, как установление ответственности за аборт способствует росту числа детоубийств. Подобного косвенного результата от запрета производить обречённые на смерть эмбрионы не ожидается.
Запрет смены пола. Закон о здоровье запрещает осуществление медицинских вмешательств, направленных на смену пола (статья 45.1). Решение, на мой взгляд, правильное. Оно также предполагает регламентацию соответствующей ответственности. Речь идёт об уголовно наказуемом умышленном причинении вреда здоровью. Вопрос о степени тяжести такого вреда следует решить, внеся дополнение в соответствующие правила, утверждаемые Правительством России[43].
Медицинская добровольная стерилизация. Такое медицинское вмешательство в здоровье, предусмотренное статьёй 57.1 Закона о здоровье, могло бы стать действенным средством противодействия серийным половым убийствам, что должно найти отражение как в Законе о здоровье, так и в Уголовном кодексе. Имеется в виду дополнить пункт 4 ст. 79 (условно-досрочное освобождение от отбывания наказания) подпунктом «е» (добровольная стерилизация при условно-досрочном освобождении от отбывания наказания).
Опасность срастания медицины, чипирования и оцифровки. Заглядывая в обозримое будущее, можно предугадать возможность угрозы переплетения медицины (и всей «машины» здравоохранения), с одной стороны, с нарастающей оцифровкой общественной жизни, с другой стороны, с навязанной человечеству под благовидными предлогами его «чипирования».
Надо опасаться вот каких веяний: 1) усиленной различными эпидемиями непрозрачности здравоохранения, 2) опутывания пациентов множеством договоров, недоступными для быстрого понимания и обдумывания, 3) неблагоприятных изменений медицинского законодательства. Всё это вместе взятое может привести к тому, что медицина проявит себя в качестве своеобразной ветви власти, управляющей обществом в коммерческих и иных интересах.
Итог. В. С. Харламов своим докладом «Здравоохранение в фокусе преступностиведения» осуществляет переход от стихийных исследований к фундаментальной, внутренне уравновешенной отрасли науки о преступности. К этому располагает соблюдаемое в Клубе сочетание общей преступностиведческой теории с углублённым проникновением в специфические противоречия, присущие современной медицине и фармакологии. От участников беседы ожидаются весомые предложения de lega ferenda. Работа школы заметно влияет на законодательство, а также продвигает вперёд преступностиведение в целом.
Ждём Ваши отклики на доклад, Вы можете присылать их на адрес электронной почты: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[1] Валентин Станиславович Харламов – д.ю.н., доцент, почётный профессор Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, профессор кафедры уголовного права Санкт-Петербургского университета МВД России (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[2] Шестаков Д. А. Преступность сферы здравоохранения // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2016. № 3 (42). С. 53.
[3] Шестаков Д. А. Преступность сферы здравоохранения // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2016. № 3 (42). С. 169.
[4] Бимбинов А. А. Медицинские преступления: понятие и состояние // Юридический вестник ДГУ. Т. 28. 2018. № 4. С. 136–140; Бескаравайная Т. Количество уголовных дел против медработников выросло в 2023 году на 25 %. URL: https://medvestnik.ru/content/news/Kolichestvo-ugolovnyh-del-protiv-medrabotnikov-vyroslo-v-2023-godu-na-fone-snijeniya-jalob.html (дата обращения: 12.11.2024).
[5] Третьякова Е. И. Оборот фальсифицированных лекарственных средств: уголовно-правовые и криминологические проблемы противодействия: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2016. С. 3.
[6] Тузлукова М. В. Использование специальных знаний при расследовании ятрогенных преступлений: дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2015. С. 3.
[7] Треть опрошенных россиян сталкивались с коррупцией в здравоохранении. URL: https://www.privatmed.ru/article/37/239/2977/ (дата обращения: 10.11.2024); ВЦИОМ: По уровню коррупции медицину приравняли к полиции. URL: https://www.privatmed.ru/article/235/1713/2023/ (дата обращения: 12.11.2024).
[8] Шестаков Д. А. Навстречу праву противодействия преступности. Статьи, выступления, отклики. СПб.: ИД «Алеф-Пресс» 2019. С. 82.
[9]Червонных Е. В. Преступления, совершаемые в сфере здравоохранения, и их предупреждение: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2009. С. 19–20.
[10] Тумусов Ф. С., Косенков Д. А. Современные тенденции в системе здравоохранения Российской Федерации. М.: Издание Гос. Думы, 2019. С. 37, 54.
[11] Даннинг Т. Дж. Профсоюзы и забастовки: их философия и намерения. 1860. Лондон, С. 33–36.
[12] Характерен пример, произошедший в Чите. Пятидесятилетней жительнице Читы Валерии Митуповой в ноябре 2022 г. настоятельно рекомендовали проверить состояние здоровья именно в частной клинике, в которой услуги предоставляют преимущественно не бесплатно. Женщина жаловалась на боли в сердце после проводов сына и супруга на специальную военную операцию. Ранее она никогда не сетовала на здоровье. Всю жизнь прожила в деревне, постоянно находилась на свежем воздухе, занималась хозяйством и огородом. Врач-гинеколог частной клиники Кошмелева Е. А. назначила пациентке операцию, из-за которой женщина умерла. Судмедэкспертиза пришла к выводу, что женщина не нуждалась в хирургическом вмешательстве. Забайкальским краевым судом утвержден обвинительный приговор по делу о навязанной пациентке операции врачом-гинекологом Е. А. Кошмелевой.
[13] Тумусов Ф. С., Косенков Д. А. Современные тенденции в системе здравоохранения Российской Федерации. М.: Издание Гос. Думы, 2019. С. 28, 37.
[14] Попова А. С. Детерминанты преступности в сфере медицинской деятельности // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2016. № 1 (33). С. 316.
[15] О медицине при капитализме. URL: https://prorivists.org/88_med/ (дата обращения: 12.11.2024).
[16] Червонных Е. В. Преступления, совершаемые в сфере здравоохранения, и их предупреждение: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2009. С. 9.
[17] Огнерубов Н. А. Профессиональные преступления медицинских работников: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014. С. 6.
[18] В частности, см. Тумусов Ф. С., Косенков Д. А. Современные тенденции в системе здравоохранения Российской Федерации. М.: Издание Гос. Думы, 2019. С. 76–79; Шестаков Д. А. Преступность сферы здравоохранения // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2016. № 3 (42). С. 52–57; Совинский А. А. Бытовая коррупция в сферах медицины и образования // Журнал российского права. 2018. № 11. С. 152–160.
[19] Ханлар Джафарович Аликперов – д.ю.н., профессор, директор Центра правовых исследований (Баку, Азербайджанская Республика); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[20] Вспомним хотя бы препарат гидроксихлорохин, приём которого больными COVID-19 повлёк смерть почти 17 000 из них // Смерть 17 000 больных коронавирусом в шести странах связали с одним лекарством. URL: https://lenta.ru/news/2024/01/05/smert-17-tysyach-bolnyh-covid-19-v-shesti-stranah-svyazali-s-odnim-lekarstvom/ (дата обращения: 19.11.2024). Или AstraZeneca – препарат от коронавируса, приём которого часто провоцировал смертельный побочный эффект у больного – тромбоз, в чём компания AstraZeneca призналась в суде и согласилась выплатить денежные компенсации пострадавшим // AstraZeneca впервые признала, что её вакцина может вызвать тромбоз. https://www.rbc.ru/technology_and_media/01/05/2024/66315ae59a7947f4ee372359 (дата обращения: 18.11.2024). Увы, таких примеров сотни.
[21] К сожалению, в криминальной статистике стран постсоветского пространства учёт преступлений в сфере здравоохранения не ведётся, в силу чего подобную информацию приходится добывать по крупицам, в том числе на основе выборочного анализа уголовных дел, публикаций в СМИ.
[22] Шестаков Д. А. Преступность сферы здравоохранения // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2016. № 3 (42). С. 53.
[23] Харламов В. С. Здравоохранение в фокусе преступностиведения. URL: https://www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/479-kriminologiya-zdravookhraneniya (дата обращения: 20.11.2024).
[24] Как отмечает автор, треть опрошенных россиян сталкивались с коррупцией в здравоохранении // Харламов В. С. Здравоохранение в фокусе преступностиведения. URL: https://www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/479-kriminologiya-zdravookhraneniya (дата обращения: 20.11.2024).
[25] Сегодня около 20% призывников признаются негодными к военной службе. Подробно: В Тульской области около 20% призывников ежегодно признаются негодными к военной службе. URL: https://tulapressa.ru/2023/04/v-tulskoj-oblasti-okolo-20-prizyvnikov-ezhegodno-priznayutsya-negodnymi-k-voennoj-sluzhbe/ (дата обращения: 19.11.2024). Аналогичное положение наблюдается и в других регионах страны. К примеру, в октябре 2024 г. во время весеннего призыва категория годности в Ростовской области достигла лишь 69% // В Ростовской области более 30% мужчин негодны для службы в армии. URL: https://rostov.mk.ru/social/2024/10/01/bolshe-30-muzhchin-okazalis-ne-prigodnym-dlya-sluzhby-v-armii-v-rostovskoy-oblasti.html (дата обращения: 20.11.2024).
[26] Там же.
[27] См., к примеру: Женщина скончалась во время операции, необходимости в которой не было: рекомендация врача стала смертным приговором. URL: https://www.kp.ru/daily/27658.5/5008670/ (дата обращения: 20.11.2024).
[28] То есть, физическое и психическое состояние индивидуума, связанное с непреодолимой тягой к психоактивным медикаментам. Такое состояние вызывают препараты, назначаемые, к примеру, при депрессии, бессоннице, повышенной тревожности и перевозбуждении, способные вызывать привыкание и зависимость.
[29] Харламов В. С. Здравоохранение в фокусе преступностиведения. URL: https://www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/479-kriminologiya-zdravookhraneniya (дата обращения: 20.11.2024).
[30] Салман Умарович Дикаев – доктор юридических наук, профессор, соучредитель и почётный профессор Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, заведующий кафедрой уголовного права РГПУ им. А.И. Герцена (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[31] Юрий Николаевич Поздняков – соискатель кафедры уголовного права РГПУ им. А.И. Герцена (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[32] Письмо Председателя СК РФ А. И Бастрыкина от 01.02.2019 № ск.-226/1 – 3267-19/84 «Криминалистическая характеристика преступлений, связанных с ненадлежащим оказанием медицинской помощи и медицинских услуг». URL: https://moniiag.ru/upload/files/documents/Pismo-SKR-Kriminalisticheskaya-harakteristika. (дата обращения: 25.11.2024).
[33] Попова Е. В. Коррупционные преступления в сфере здравоохранения как объект криминалистического исследования. Выпуск № 4 (32), апрель 2019. С. 121–124; Нафикова Г. А. Должностные преступления в сфере здравоохранения // Закон и право. 2024. № 3 С. 282–286; Козодаева О. Н., Михина Е. Г. Коррупционные преступления в сфере здравоохранения: анализ и практика // Актуальные проблемы государства и права. 2022. Т. 6. № 4. С. 567–575.
[34] Усманова О. Л. Особенности субъекта коррупционных преступлений в сфере здравоохранения // Экономические и юридические науки. Выпуск 1. С. 84–93.
[35] Ярославцева О., Дубов Г. Светлана Чушева назвала главные тренды медицины и здравоохранения в 2024 году. URL: https://asi.ru/news/198531/ (дата обращения: 25.11.2024).
[36] Бюллетень Счётной палаты. Здравоохранение. № 4. 2024. 137 с.; Федеральная служба государственной статистики // Объем платных услуг населению по Российской Федерации, годы. URL: https://rosstat.gov.ru/uslugi# (дата обращения: 25.11.2024).
[37] Дмитрий Анатольевич Шестаков – д.ю.н., профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, соучредитель и президент Санкт-Петербургского международного криминологического клуба, заведующий криминологической лабораторией РГПУ им. А. И. Герцена (Санкт-Петербург, Россия); e-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
[38] Харламов В. С. Отечественный и зарубежный опыт противодействия криминальному насилию в семье. СПб.: Филиал ФГКУ «ВНИИ МВД России» по Северо-Западному Федеральному округу, 2014.
[39] Харламов В. С. Совершенствование антикриминальной деятельности в сфере спорта / Спортивная криминология. URL: https://www.criminologyclub.ru/home/the-last-sessions/431-2021-09-08-10-34-38 (дата обращения: 21.11.2024).
[40] Харламов В. С. Здравоохранение в фокусе преступностиведения / Криминология здравоохранения. URL: https://www.criminologyclub.ru/home/forthcoming-sessions/479-kriminologiya-zdravookhraneniya (дата обращения: 21.11.2024).
[41] Толстой Л. Н. Смерть Ивана Ильича / Собрание сочинений в двенадцати томах. Т. 10. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1958. С. 156.
[42] См.: Болховитинова С. Л. Новые черты в правовом регулировании // Научные труды II Всероссийского съезда (национального конгресса) по медицинскому праву. Национальная ассоциация медицинского права, 2005.
[43] Правила определения степени тяжести вреда, причинённого здоровью человека, утв. Постановлением Правительства РФ от 17.08.2007 № 522 // СЗ РФ. № 35. Ст. 4308.