Летопись Санкт-Петербургского международного криминологического клуба за 2005 год
На обсуждение были вынесены проблемы молодёжной преступности: её тенденции, перспективы, также международное и национальное законодательство о противодействии преступности в молодёжной среде.
В ходе конференции была принята Декларация криминологов СНГ, состоялось обсуждение Профессионального кодекса криминолога.
Указом Президента РФ № 938 от 8 августа 2005 г. президенту Санкт-Петербургского криминологического клуба Шестакову Дмитрию Анатольевичу присвоено почётное звание заслуженного деятеля науки Российской Федерации.
14 октября 2005 г. Теоретический семинар: «Причины преступности». Основной докладчик – заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор Юрий Миранович Антонян (Москва, Россия). В обсуждении доклада приняли участие: Я.И. Гилинский (Санкт-Петербург, Россия), Г.Л. Касторский (Санкт-Петербург, Россия), С.Ф. Милюков (Санкт-Петербург, Россия), Д.А. Шестаков (Санкт-Петербург, Россия).
Профессор Д.А. Шестаков, в частности, сказал: «Сформулированная Ю.М. Антоняном концепция личностной детерминации преступления, включающая в себя: 1) отчуждение и одиночество, 2) ощущение угрозы, 3) особое отношение к смерти, – представляется вполне соответствующей реальности. Она тем более убедительна, что основана на глубоком изучении её автором большого числа преступников.
Однако отстаиваемая Ю.М. Антоняном схема формирования у человека готовности совершить преступление, не является исчерпывающей. Преступление представляет собой частную разновидность поведения, в основе которой лежат общие закономерности человеческой активности. Существуют разные теории, направленные на объяснение поступков людей. Две из них представляются мне наиболее продуктивными. Людьми движут стремления, во-первых, приспособиться к окружающему и окружающим (Г. Спенсер), во-вторых, выделиться (по Ф. Ницше – побуждение к мощи).
Человек таков, что чувствует себя не уютно, если живёт хуже других, если жизнь его среди окружающих не устроена; при данных обстоятельствах нередко он хочет быть «как другие», «не отставать от других». В неравенстве усматривалась причина преступлений ещё в античные времена, на это указывал, в частности, Аристотель.
Но, обладая возможностями других, так сказать, достигнув равенства, человек не испытывает удовлетворения, но ощущает потребность выразить свою неповторимую индивидуальность и таким образом в известном смысле стать «над другими». «Мы не ненавидим ещё человека, коль скоро считаем его ниже себя, – замечает Ф. Ницше, – мы ненавидим его лишь тогда, когда считаем его равным себе или выше себя».
Самоутверждение как глубинный мотив преступления не всегда осознаётся преступниками. Ярчайшим литературным примером личности, осознавшей самоутверждение в качестве мотива преступления, является Раскольников из романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», цитату из которого мы поставили в качестве эпиграфа к настоящей работе: «Тварь ли я дрожащая, или право имею...». Глубокий русский мыслитель Д.С. Мережковский заметил, что преступление для Раскольникова «не только отрицание, разрушение, но утверждение, созидание нового, связанное... с вечными... законами природы».
Феномен Раскольникова, человека с идеей преступного самоутверждения, воспроизводится в различные эпохи при разных социально-исторических обстоятельствах. Поклонник Ф.М. Достоевского, французский криминолог Г. Тард, пишет, что решение, приготовление и совершение преступления могут рассматриваться как протекание особого рода лихорадки, которую можно отнести к разряду таких же внутренних процессов, как стремление к самоубийству, любовь, поэтическое вдохновение. Это один из тех кризисов, из которых организм выходит изменённым… Человек изумляется, его удивляет, что он победил честь, право, сострадание, нравственность; он чувствует себя одновременно отчуждённым, свободным и падшим, брошенным в новый открывшийся перед ним мир, навсегда изгнанным из родного дома. Русский философ Н.А. Бердяев по данному вопросу, очевидно беспокоившему развивавшуюся в России философию, высказался так: «Самоутверждение ведёт к самоистреблению, раскрытие свободной игры сил человека, не связанное с высшими целями, ведёт к иссяканию творческих сил».
Заурядного преступника, человека из толпы, возможно, подталкивает не всегда осознанное стремление сравняться. Выдающимся преступником, с созревшей идеей, в ряде случаев движет желание стать над другими. Оба механизма при сложившемся определённом образе жизни могут сформировать и «отчуждённую, тревожную с особым отношением к смерти» личность, но могут и напрямую привести к преступлению.
Несколько подробнее о побуждениях к преступлению я пишу в моём учебнике криминологии. Полагаю, что криминология без психологии мертва. Для меня лично жизнь в криминологии некогда началась с формулы любви, из неё поднялся вопрос о супружеских убийствах, в связи с которыми родилась семейная криминология, потребовавшая по-новому определить явление преступности, – и так далее через осмысление преступности социальных подсистем к криминологии закона. Сказанным я хочу подчеркнуть значимость эмпирических и теоретических изысканий профессора Юрия Мирановича Антоняна, который вместе с его учениками и коллегами представляет сложившуюся в России психологическую школу криминологии».
Материалы семинара опубликованы в журнале «Криминология: вчера, сегодня, завтра». – 2006. – № 2(11).
21 декабря 2005 г. Совместный семинар Санкт-Петербургского криминологического клуба и Института Генеральной прокуратуры РФ: «Необходимая оборона: нетрадиционные подходы к криминологической оценке и способам уголовно-правового регулирования». Основной докладчик – доктор юридических наук, профессор Сергей Фёдорович Милюков (Санкт-Петербург, Россия).
В обсуждении доклада приняли участие: Я.И. Гилинский (Санкт-Петербург, Россия), С.У. Дикаев (Санкт-Петербург, Россия), Д.А. Шестаков (Санкт-Петербург, Россия).